Инкубатор для вундерваффе - [23]

С ним прибыл и Якимура. Он лежал, нет, возлежал у ног «святого», полускрытый дымчатой завесой, а Клинтон опирался на него одной ногой. Безо всякого удовольствия японец изображал из себя некого покорившегося пророку индивидуума, но иного способа расположить его на той же платформе Роберт Ли не придумал.

На самом деле Якимура охранял «святого» и приглядывал за ним, понимая, что увлекающегося политика может занести не в те дебри. Но в тот осенний день новоявленный пророк четко следовал сценарию. Зависнув у входа в храм, Джонс гладко воспроизвел три канона церкви Единого Бога, обкатанные еще на пиратах, благословил собравшихся и прочитал молитву во славу Единого.

Его голос летел над толпой, тысячекратно усиленный. Корсиканцы постепенно впадали в молитвенный транс. Даже суровый брат Чезаре с трудом боролся с наваждением. Наконец, набравшись решимости, он толкнул своих подручных, они прикрыли своего босса, и монах, едва шевелясь в плотной толпе, извлек миниатюрный арбалет.

Конечно, лучше было бы пробиться поближе к самозванцу, на расстояние выстрела в упор, а еще лучше — на расстояние броска кинжала. Но там человеческая масса слиплась столь плотно, что о метком выстреле или, тем более, броске ножа можно и не мечтать. Да и облако висело на высоте двух человеческих ростов над людьми. С пистолетом тоже было опасно — запаливание фитиля не прошло бы незамеченным.

Когда папский агент вытащил взведенный арбалет и, втиснувшись между помощниками, навел его на «святого», никто вокруг, забывшись в молитвенной эйфории, даже не обратил внимания на странные действия монахов. Якимура тоже пропустил выстрел, и когда арбалетный болт увяз в защитном поле аккурат напротив вдохновенного лика оратора, на полсекунды растерялся.

Джонс споткнулся на полуслове и побледнел. Он тем более был не готов к тому, что словесные баталии перейдут в настоящие. Как и все работники категории «рот закрыл — рабочее место убрано», Джонс-Клинтон весьма не любил моменты, когда за пышными словесами приходит время действовать на деле.

Якимура рывком переключил на себя усилители облака и, нимало не смущаясь по поводу изменения тональности гласа с небес, проорал проклятия в адрес нечестивцев, осмелившихся посягнуть на посланца Божия. Компьютер отследил точку пуска болта, и в группу из трех монахов ударил мощный луч света. Как бы ни был хорошо подготовлен для своего времени папский спецназ, адепты Единого Бога живо опрокинули монахов, нашли арбалет, после чего Климент IX навсегда утратил шанс увидеть своего верного слугу Чезаре.

На площади собора Святого Духа добро в очередной раз победило зло и разорвало это зло на куски, после чего счастливые корсиканцы вознесли новую молитву Единому, возблагодарив его за чудесное спасение пророка и кару безбожников.

Попытка брата Чезаре была только первым открытым покушением на «святого» Клинтона. За ним последовали другие, не раз Якимура исполнял роль карающего меча, пока его подопечный «святой» не высадился в устье Тибра с маленькой свитой своих апостолов, которых взял на борт верный «Мессия». И хотя часть апостолов, особенно из тех, кто управлялся с парусами, имела откровенно флибустьерский вид, не будем забывать, что во всех мирах и во все времена история делалась отнюдь не ангелами в белых одеждах и рыцарями в белых перчатках.

В эпоху, когда электронные СМИ еще отсутствовали, но каботажное мореплавание процветало, слухи о новом Спасителе уже взбудоражили итальянские карликовые государства. Папство шло к упадку, его религиозная диктатура давно была размыта растлевающими идеями Возрождения и Просвещения, а также суверенными амбициями европейских самодержцев. Поэтому даже папская гвардия не смогла или не захотела остановить пришествие Клинтона в Рим.

Его триумфальное вхождение в храм Святого Петра накануне Рождества транслировалось во все важнейшие христианские храмы той части Европы, а также мечети и синагоги, которые удалось оснастить генераторами рекламы. Но Клинтон объявил, что не собирается оставаться в Риме. Вечный город в сознании народов XVII века представлял собой столицу католического христианства. Новый культ Единого Бога позиционировался куда глобальнее.

Новым Римом на время стал маленький городок Ницца на востоке южного побережья Франции. Переименовывать его не стали — древнегреческое имя Ника (Победа), от которого произошло французское название, вполне отвечало задачам Миссии.

Встречая новый 1668 год, Джонс впервые за последние два месяца позволил себе расслабиться. Многочисленные митинги на Корсике и в Центральной Италии вымотали его настолько, что после высадки в Ницце его хватило только на краткий приветственный спич в адрес собравшихся поглядеть на живого пророка народных масс.

Греясь у огромного камина в замке местного вассала могущественного герцога Савойского, Джонс ежился и утирал сопли. Силовое поле гравиплатформы укрывало от пуль, арбалетных болтов и даже ядер, но свободно пропускало все ветра. Как назло, зима выдалась холодная для Средиземноморья. Просьба поменять облако на броневичок не нашла отклика у сурового Якимуры. Хваленая медицина XXIV века, способная приживить отрезанную голову, почему-то не могла немедленно залечить банальный насморк.