Инкуб - [6]

 Стервятники… Так называли их Видящие – те, кто не понаслышке был знаком с изнанкой города; те, кто не раз заглядывал за фасад.

 Сами стервятники никак себя не называли. Они не имёли имён, ненавидели свет, и никогда не поднимались в город поодиночке. На сумрачных улицах они блуждали в поисках падали, и, найдя, навсегда похищали жизнь и тело жертвы с поверхности.

 Кто-то считал их вампирами, кто-то безликими демонами; заблудшими душами или злыми призраками, не сумевшими обрести покой. Ходили слухи, что их жертвы сами становились стервятниками: слугами неизвестной пустоты, без памяти, мысли и времени. Возможно, то были просто тела, ибо ни один Видящий не чувствовал их души.

 Городской Совет знал о существовании стервятников и считал их неотъемлемой частью Баланса, поддержанием которого и занимался на протяжении долгих веков существования самого Города. Но, ступая по камням улиц, даже члены Совета невольно вздрагивали при мысли, что где-то там внизу чуткие безликие существа прислушиваются к их шагам, стучатся в их мысли в надежде учуять запах смерти и увлечь за собой в острую, беспросветную мглу.

 В темноте – без единой свечи и островка света – серые тени перешёптывались на неизвестном Видящим языке в ожидании смерти дня и великого пришествия ночи. И Город не слышал их, обычно. Но не сегодня, ибо ропот был столь громким, что дрожала земля под ногами людей.

 - Неужели землетрясение? – удивлялись одни.

 - Может, штормовое предупреждение? – вопрошали другие.

 И только Видящие настороженно прислушивались, понимая, что это гнев стервятников сотрясает своды подземных тоннелей, заставляя землю дрожать под воздействием пульсирующих волн, которые излучали их шипящие голоса.

***

 - Вы передали информацию в Новости?

 - Да, представим это как обычное землетрясение, ничего особенного.

 - В городе давно не было землетрясений…

 - Но люди поверят. А вот серьёзность истинной причины землетрясения мы пока не смогли оценить. Мы ведь не можем контролировать стервятников.

 - Они действительно взбешены, если заставили вздрагивать целый город.

 - Вообще за всю историю Города, не припоминаю случая, чтобы кто-то отнимал у стервятников добычу.

 - И тут появился этот Наблюдатель… что же, он себя приговорил, собственноручно. Не думаю, что его оставят в живых.

 - Мы не будем вмешиваться?

 - Зачем? Он чужак в нашем городе. Коли решил жить по своим законам, его защита не входит в наши компетенции.

 - Но как же испытательный срок? Мы пойдём против международных правил?

 - Представим всё как несчастный случай. Наблюдатели не вечны и могут оступиться. А нам, думаю, можно начинать искать нового Наблюдателя. Ночью Гэбриела Ластморта, несомненно, поглотит тьма.

Портрет

 _________

 Гэбриел… Гэбриел… Голос из пустоты… словно из сна… Приятный, бархатистый голос безусловно красивой девушки – это он знал наверняка. Открыв глаза, огляделся. Комната показалась знакомой, но обстановка и вещи… краем взгляда он уловил расшитые золотом алые портьеры, женский портрет на стене и балдахин на кровати, в которой, по всей видимости, он сейчас лежал. Повернув голову, он встретился взглядом с девушкой, томно улыбавшейся, глядя на него.

 - Гэбриел, ты был великолепен! Впрочем, как всегда! Но я не перестаю удивляться, как ты меня чувствуешь! Быть может, есть школа, где обучают искусству любви… тогда, бесспорно, ты был бы там фаворитом!

 Обнажённая, ничуть не стесняющаяся своей наготы, девушка лежала спиной к большому овальному зеркалу, и Гэбриел мог видеть её великолепные ягодицы, и крошечные капельки пота – солёной воды безумия страсти – которые ему тут же захотелось слизать… нежно провести языком по гладкой бледной коже и, поцеловав соблазнительный изгиб спины, с головой погрузиться в желание – утолить голод, продолжавший мучить его с ночи, испить до дна бокал элегантного томления, представший перед ним на подносе чёрного шёлка средь лепестков ароматных французских роз[10].

 - Твой взгляд… он пугает немного… но от него исходит сладострастный жар, и я пламенею изнутри. Неужели, ты не насытился, Гэбриел?

 - Нет.

 - Ты неистовый любовник! Но, боюсь, я не выдержу больше. Слишком сильна усталость, и вино ударило в голову…

 - Мне нужно ещё.

 - Прости, но твоей хищнице нужен отдых. Удивляюсь, как ты сам ещё в состоянии продолжать безумствовать. Уже почти рассвело, мы не смыкали глаз ночью, но в твоих глазах я не вижу усталости… только похоть… свирепая похоть… что с тобой?

 - Как тебя зовут?

 - Теперь ты ещё и имя моё забыл? Издеваешься!

 - Имя!

 - Люсьель…

 - Извини меня, Люсьель, за боль, что причиню тебе.

 - Боль? Мне хорошо с тобой! Гэб…

 Он не дал ей договорить, заткнув рот поцелуем, сжимая её губы зубами до крови, кусая язык. Она пыталась вырваться, но нечеловеческая сила заключила тело девушки в стальные оковы и покорила себе. Словно древнее чудовище из снов, Гэбриел овладевал ей вновь и вновь, пока не почувствовал, как кровь закипает в его венах. Тогда он отпустил её обмякшее тело, и ещё долго смотрел в неподвижное мёртвое небо в её глазах.

 Словно в дурмане, опьянённый смертельным соитием, он поднялся с кровати, медленно оделся и, посмотрев ещё раз на девушку, тихим, спокойным голосом произнёс: