Инкуб. Книга 2 - [60]

Девочку накормили и выпроводили за ворота, ответив на её настойчивые расспросы, что на Аделию де Линь пал жребий, и теперь она невеста короля Эвальда II из династии Бертольдов. «Аделия де Линь, Аделия де Линь…» — твердя как заклинание это имя, она двинулась на поиски своей спасительницы.

Ближе к зиме Руника счастливо добралась до Гленцена — столицы Эдайна, где угодила в самый разгар празднования бракосочетания Эвальда II с его невестой-ведьмой.

Всякими правдами и неправдами девочка прорвалась ко двору и, бросившись в ноги своей спасительнице, страстно поклялась ей служить до последнего вздоха, и та не смогла отказать в защите круглой сироте, несмотря на собственное шаткое положение.

Беспокоясь о её судьбе, Аделия мечтала о звании фрейлины для своей воспитанницы, но не смела просить короля. Ведь он женился на ней только под давлением Ведьминских кругов. Но даже будь он расположен к ней, такое было невозможно. Ведь в штат королевы входили только знатные дамы. Потому Руника не имела никакого статуса, если только комнатной собачки. «Дворняжка королевы», — дразнили её придворные, с которыми она частенько воевала из-за неуважительного отношения к своей госпоже.

Чтобы утешить самолюбивую девочку, Аделия присвоила ей выдуманный титул «прикрывающая». По сути это был женский вариант оруженосца, и Руника по-детски обрадовалась, особенно, когда вместе с роскошной, собственноручно нарисованной грамотой королева вручила ей настоящий меч и небольшой щит.

Поначалу Руника жутко ненавидела короля, видя, как он обращается с её обожаемой госпожой, и даже одно время вынашивала планы по его убийству, Но он всегда был окружён стражей и сам прекрасно владел оружием, а затем она поняла, что королева его любит, и смирилась с его выходками. Тем более что после рождения принцессы он смягчился к жене.

Может быть, отношения августейшей пары наладились бы, если бы в один недобрый день шестнадцатилетняя воспитанница королевы не попалась на глаза королю. Их невольным сводником выступил один очень влиятельный сановник, чью жалобу он не мог проигнорировать, — тот слёзно умолял своего сюзерена привлечь к ответственности негодяйку-простолюдинку, которая посмела избить его сына. Правда, он не счёл нужным сообщить, что его великовозрастный оболтус приманивал девушку куском мяса, приговаривая: «Ко мне, злая собачка! Кто-то должен заняться твоей дрессурой. Иди, не бойся, я не буду тебя сильно бить!», а затем попытался надеть на неё ошейник.

Дело кончилось тем, что Руника сама нацепила на него ошейник и, взяв хлыст, показала, что она понимает под словом «дрессура». В этом месте рассказа она расхохоталась. По её словам, мальчик после порки стал совсем ручным и с готовностью бросался выполнять любое её пожелание, что совсем не понравилось его высокородной семейке, особенно, когда потомок благородного рода заикнулся о женитьбе на ничтожной простолюдинке.

Король вызвал к себе юную смутьянку, собираясь примерно её наказать, но неизвестно что на него нашло, и он по уши влюбился в дерзкую девчонку. И с той поры на Рунику как из рога изобилия посыпались монаршие милости. Король дарил ей всё без разбору: духи, наряды, драгоценности, замки, земли. По его распоряжению она получила дворянское звание и её сразу же ввели в штат фрейлин королевы.

От всего этого у шестнадцатилетней девчонки закружилась голова. Несмотря на старую неприязнь, ей страшно льстило внимание короля и она, пользуясь своей безнаказанностью, взялась мстить недругам своим и королевы, не понимая, что этим ставит её в неловкое положение.

И хотя Эвальд не скрывал своего расположения к Рунике, королева до последнего не верила нашёптываниям придворных и неизменно становилась на защиту своей воспитанницы. Это продолжалось до тех пор, пока де Ривароль, рискуя жизнью, не показал ей тайный приказ, где говорилось о её скором похищении и заточении, желательно с летальным исходом.

— Откуда ты узнала об этом? — спросила Цветанка, захваченная старой дворцовой интригой.

— Узнала от самого короля. Ведь он никому не доверяет и следит за всеми. Я уж думала, что после такого предательства де Риваролю не сносить головы, но нет. Этот скользкий гад и здесь сумел вывернуться.

— А что случилось дальше?

Руника грустно усмехнулась.

— Дальше случилось то, что должно было случиться. Я очнулась и поняла, что нужно бежать. Пока не поздно. Будь я постарше, я бы догадалась, что задумал Эвальд. Если бы он хотел сделать из меня фаворитку, то уже давно затащил в постель, а вместо этого он целый год вёл себя по-рыцарски и терпеливо сносил мои капризы.

Цветанка ахнула.

— О Аллах! Так он хотел сделать тебя королевой?

— Да.

— Тогда почему ты…

— Я бы согласилась, но не ценой жизни своей госпожи. Правда, тогда я ещё не знала, что задумал король.

В пьянящем угаре вседозволенности для Руники время летело незаметно. Она всячески дразнила влюблённого в неё короля, но отказывала ему в главном. В своей гордыне она не желала становиться его штатной любовницей. И всё же больше всего от его постели её удерживал стыд перед Аделией, потому она старательно избегала встреч со своей бывшей покровительницей. Но дворец оказался не настолько велик, чтобы в нём можно было скрываться годами. Однажды они всё-таки встретились, и произошло это ранним утром на дорожках Нижнего парка.