Инки - [44]

Арибалл (макас) с открытым горлышком

Наиболее типичной формой инкской керамики, несомненно, является «арибалл» (макас на языке кечуа), сосуд для переноски маисового пива. Судя по изображениям, арибалл носили на спине, где он закреплялся посредством веревки, пропускавшейся через ручки сосуда.

Этот сферической формы сосуд имеет коническое основание, которое позволяет ему надежно стоять в углублении, специально проделанном для этой цели в земле. Его более или менее продолговатое горлышко представляет собой расширяющийся венчик. Именно в арибалле наилучшим образом выражается коллективное великодушие Инки, потому что он содержит напиток, который правитель преподносит своим подданным во время периодических собраний в центрах провинций. Простота, строгость и элегантность являются правилом в использовании линий и небольшого числа цветов, обычно сводящегося к двум: на темно-красный либо оранжевый фон черным, оранжевым, желтым или белым цветом наносится некий рисунок, практически всегда состоящий из геометрических фигур — ромбов, кругов, полос, лент и треугольников.

Производство золотых и серебряных изделий

Если в производстве ткацких изделий и росписи керамики одной из отличительных черт инкского искусства является геометрическая абстракция, с круглыми скульптурами из металла или камня все обстоит иначе — они в высшей степени натуралистичны.

От своих предков инки унаследовали одну из совершеннейших металлургических технологий в мире; они очень ценили гибкость, прочность и чистоту золота и серебра, металлов, которые для них представляли гораздо меньшую ценность, чем для европейцев. Не развив излишнее, по их мнению, искусство в доимперскую эпоху, инки перевезли в Куско золотых и серебряных дел мастеров из племени чиму, которые и занялись производством предметов в новом стиле. Как правило, они старались изображать людей, животных и растения, иногда — в натуральную величину.

Рассказывая о разграблении дворцов и храмов Куско (1534 г.), конкистадор Педро Санчо пишет: «Среди других диковинок нельзя было не восхититься четырьмя большими золотыми баранами [=ламы] тончайшей работы и десятью или двенадцатью статуями женщин, того же роста, как у всех женщин этого края, — все они были изготовлены из чистого золота, да так искусно, что казались живыми». Описывая те же статуи, его товарищ Мигель де Эстете замечает: «Должно быть, они были созданы по образу неких умерших дам, так как за каждой из них ухаживали пажи и женщины, которые прислуживали им и обмывали их с такими покорностью и почтением, словно они были живыми». К сожалению, лучшие золотые и серебряные инкские изделия были переплавлены испанцами в слитки.

Серебряная лама

Серебряные человеческие фигурки

Инкский полководец, «выпивающий» с Солнцем (согласно Фелипе Гуаману Поме, 1615 г.)

Мастера, работавшие на Инку, изготавливали также и чеканные золотые или серебряные кубки — акилъя, — всегда используемые попарно и предназначавшиеся для ритуального выпивания маисового пива.

Подобные кубки производились в том числе и из дерева, вследствие чего назывались «керо» (от слова киру, «дерево»). Из таких сосудов пили исключительно представители элиты общества. Когда какой-нибудь знатный инка наносил визит одному из себе подобных, он являлся в гости с парой кубков, в которые хозяин приказывал налить маисового пива, после чего они вместе «выпивали». Затем гость и радушный хозяин пили уже из пары кубков, принадлежавших последнему. Как и на одеждах кумпи, на инкских чеканных акилья либо инкрустированных керо были изображены те же абстрактные фигуры квадратной формы (токапу), которые можно обнаружить на одеяниях элиты. Правитель преподносил эти пары кубков представителям провинциальной знати в дар вместе с одеждами кумпи. Так он оказывался вовлеченным в церемониальные отношения, которые поддерживали между собой эти местные богачи, когда, одевшись в подаренные Инкой туники, они выпивали из акилья или керо.

В верхней, открытой своей части все эти кубки — как золотые и серебряные, так и деревянные — имеют диаметр несколько больший, нежели в основании, что придает им расширяющуюся форму. Однако предшественник этой очень характерной фигуры находится в Тиауанако, чью культуру инки могли знать разве что с «археологической» стороны. В Куско даже были обнаружены инкские копии тиауанакских керамических кубков. То же касается и некоторых элементов архитектурного стиля правления Пачакути, например, тщательной кладки стен Кориканчи в Куско, «торреона» Мачу-Пикчу или Интиуатаны Писака, которая (кладка) с виду ничем не отличается от той, какую имеют постройки в Тиауанако. Складывается впечатление, что в этих стилистических элементах для жителей Куско материализовались некие мифические отношения с этим поселением. Таким образом, можно сказать, что искусство Тауантинсуйу частично задумывалось в виде возврата к стилю метрополии верхнего плато, которым инки дорожили как местом, где появились на свет предки-родоначальники всех их родов, прежде чем отправиться завоевывать территории, занимаемые теперь их потомками. Имитируя стиль изначальных мест проживания людей, инкское искусство, как представляется, воспевает воссоединение мира, на какое-то время распавшегося на части в результате рассеивания предков-родоначальников и последовавших за этим войн.