Инки. Быт. Культура. Религия - [20]

Бог знати носил различные имена, в частности Пачакамак и Виракоча, причем первое произошло из религии прибрежных народов, а второе – из племени аймара. О происхождении такого двойного названия сообщают летописцы. Инка Тупак Юпанки, захватив район, где сегодня расположена Лима, оказался перед знаменитым храмом одного всемогущего идола, который не решился атаковать. От священников он узнал, что их бог Пачакамак был олицетворением верховного, невидимого бога. На плато он уже был известен под именем Виракоча, основавшего мир Тиауанако. Он передал символ власти первому из императоров инков, Манко Капаку, и вознесся на небеса.

У некоторых летописцев встречается любопытная история. Знаменитый Инка Пачакути на встрече со жрецами и ясновидящими якобы спросил, какой из богов наиболее могущественный; те сказали, что Солнце. Тогда император произнес важную речь, пояснив, что Солнце, которое должно каждый день работать, освещая и обогревая землю, может быть закрыто облаками и дождевыми тучами, и, таким образом, не может считаться Создателем. В заключение он заявил, что верховным животворящим божеством является Виракоча.

По всей видимости, это была попытка великого правителя подтолкнуть жрецов Солнца к некоторым секретным верованиям, распространенным среди правящего класса.

Похоже, что после этой встречи Пачакути приказал изготовить две статуи Виракочи из цельного золота и поместил их в два вышеназванных храма.

Нам известно, что император разговаривал с Солнцем как с одним из членов своей семьи, и в то время обращался к Виракоче с огромным уважением.

Психологическая антипатия между простым народом и правящим классом

Врожденный мистический характер индейца, к какому бы классу он ни принадлежал, по-разному воздействует на простого человека и представителя правящего класса.

Постоянное присутствие божеств, которых мы называем сверхъестественными, и трудности повседневной жизни заставляют индейца безропотно подчиняться и с радостью идентифицировать себя с окружающей средой, чтобы суметь выжить в этих условиях. При такой бедной и нестабильной жизни он учился ценить вещи и людей, приносящих непосредственную и прямую пользу. Таким образом, одновременно с пассивностью и, как следствие, умением противостоять горю прослеживается общий дух, генерирующий идею о том, что действия одного человека влияют на благосостояние группы, к которой он принадлежит. К этой идее нам придется вернуться, чтобы понять практику «исповеди». Кроме этого, следует отметить мало сентиментальный характер семейных связей, который до сегодняшних дней остается чисто утилитарным. В чувствах нет недостатка, однако они играют вторичную роль.

Современные писатели обычно описывают человека коммуны, льякта руна, подчиненного строгой дисциплине и делящего свое время между своей работой в поле и военными занятиями, подавленного меланхолией и скукой. Основной чертой такого человека, несомненно, является меланхолия, что до сих пор поражает современного наблюдателя. В языке кечуа есть целая серия слов, описывающих оттенки данного состояния. Следует также отметить, что индеец строго следует традиции и, как и все другие, любит гармонию и надежную стабильность. На этом основываются и особенности его искусства: геометрические линии, повторение одних и тех же мотивов и симметрические рисунки. Это также лежит и в основе его страха перед причудами природы, стремлении к пропорции и необозримому пространству. На этом же зиждется громоздкая структура его общества, тоже геометрическая, которую мы рассмотрим позже. Ее точные и определенные пропорции обеспечивали баланс между простым народом, иерархией правителей и всеобщим постоянством.

Однако, находясь внутри такой социальной структуры, индеец не испытывал постоянства духа. Естественно, он был фаталистом, подчиняющимся капризам многочисленных сил, человеческих и сверхъестественных, которые повсюду окружали его. При каждом ударе судьбы он восклицал «Ас!», что означает «Да будет так!». Однако ему были присущи и другие, более ценные чувства и суждения: он мыслил, восхищался, тосковал и даже сохранил определенное чувство юмора, что и сегодня придает лицам наиболее интеллектуальных индейцев несколько загадочное и даже насмешливое выражение, которое современным художникам иногда удается изобразить.

В противоположность простым людям, правящий класс, одухотворенный своей божественной миссией и вдохновленный духом инициативы и провидения, был активным и расчетливым. Неся ответственность за управление такой огромной империей, они проявляли себя сильными и даже жестокими людьми по отношению к тем, кто им сопротивлялся. Частично в них сохранился дикарский дух. Уже во время нашествия испанцев Атауальпа вешал индейцев вдоль дорог и приказал изготовить барабан из кожи своего брата, а из его черепа – чашу. Нет сомнения, что такая же участь могла постигнуть Франсиско Писарро, если бы он потерпел поражение.

Однако история и фольклор свидетельствуют о том, что в этом классе общества существовали сантименты. «Ольянтай», единственный индейский спектакль, доживший до наших времен, рассказывает о трудной и пылкой любви полководца к принцессе, когда на фоне печальных событий испанского нашествия развивалась трогательная и правдивая любовная история Килаку и Смеющейся Звезды.