Инкарцерон - [46]

Резкий порыв ветра заставил Клодию отодвинуться от окна, она откинулась на спинку кожаного сидения и смахнула чёлку с глаз. Ну что же, может быть...

 ***

Неужели это люди?!

Ростом около восьми футов[9], они шли странной угловатой походкой, словно цапли, с хрустом продираясь сквозь наносы листьев.

 Кейро, до боли сжав руку Финна, выдохнул тому в ухо одно единственное слово:

– Ходули?!

Конечно! Когда люди-цапли прошли мимо, обнаружилось, что к их икрам прикручены металлические шарнирные конструкции, которыми они пользовались довольно умело, делая размашистые шаги. Финн понял, что высота нужна им для того, чтобы собирать урожай – люди прикасались к крохотным узелкам на стволах деревьев, из которых мгновенно прорастали полу-органические плоды.

Повернув голову, он поискал глазами Гильдаса, но где бы ни скрывались сапиент и Аттия, они оставались невидимыми для Финна.

Люди закончили свою работу и пошли гуськом вниз по косогору, казалось, сокращаясь в росте. Финн отчётливо рассмотрел, как человек в самом конце линии замерцал, словно погрузившись в какую-то преграду в воздухе.

Вскоре видными остались только их головы и плечи, а затем и они исчезли.

Кейро подождал некоторое время, перед тем как подняться. Тихо свистнул, и тут же рядом зашевелилась кучка листьев. Наружу показалась седая голова Гильдаса.

– Ушли? – спросил он.

– И довольно далеко.

Кейро понаблюдал, как Аттия поспешно выбирается из кучи, затем повернулся в Финну. Бросив быстрый взгляд на брата, тихо позвал:

– Финн?

Это начиналось опять. Виной всему – дрожащее в воздухе мерцание. Кожу Финна закололо иголками, во рту пересохло, язык одеревенел. Он утёр ладонью рот и прошептал:

– Нет!

– Придержите его, – бросил Гильдас.

Откуда-то издалека послышался голос Кейро:

– Подождите.

А затем Финн пошёл. Зашагал прямо к тому месту, где меж двумя огромными ветвями шевелился воздух, словно пылинки плавали в столбе света, словно там открывался проход сквозь само Время. Приблизившись, он остановился, протянув вперёд обе руки, как слепой. Замочная скважина, ведущая в другой мир.

Из неё тянуло сквозняком.

Тело словно закололо сотней иголок. Он прорывался сквозь боль, чувствуя прикосновение острых кончиков, приник глазом к щелочке света, в попытке посмотреть сквозь неё.

Он увидел разноцветное мерцание. Такое яркое, что заслезились глаза и перехватило дыхание. Там двигались тени, там мир был зелёным, а небо – голубым, как в его снах. И к нему уже мчались огромные жужжащие чёрно-янтарные создания.

Он закричал и отшатнулся, чувствуя, как Кейро подхватывает его обеими руками.

– Продолжай смотреть, брат. Что ты видишь? Что это, Финн?

Его скрутило. Ноги подогнулись, и он упал на усыпанную листьями землю. Аттия оттолкнула Кейро. Быстро плеснула в кружку воды и протянула Финну; он взял её, не глядя, и выпил, закрыл глаза, опустил голову на руки, больной от головокружения. Его стошнило.

Вокруг звучала ругань. Когда к Финну вернулась способность слышать, он узнал голос Аттии:

– ... так его мучить! Не видишь, как ему плохо?!

Небрежный смешок. Кейро:

– Он справится. Он же провидец. Вот пусть и смотрит. Нам это нужно.

– Ты совсем не беспокоишься о нём?

Финн с трудом поднял голову. Девушка смотрела в лицо Кейро, сжимая кулаки. Из взгляда исчезло побитое выражение; сейчас её глаза полыхали гневом.

Кейро продолжал издевательски ухмыляться.

– Он мой брат! Конечно же, я беспокоюсь о нем.

– Ты беспокоишься только о себе. – Она повернулась к Гильдасу. – И ты тоже, Мастер. Ты...

Она умолкла. Гильдас определено её не слушал. Опершись одной рукой о металлический ствол дерева, он смотрел прямо перед собой.

– Идите сюда, – тихо позвал он.

Кейро протянул руку Финну и помог брату подняться на ноги. Подойдя к сапиенту, они встали рядом; присмотревшись, наконец увидели то, что видел он.

Край леса. И дальше узкая дорога, ведущая к Городу. Город, окружённый крепостными стенами, раскинулся на гигантской голой равнине. Дома, собранные из металлических плит, тесно лепились один к другому, башни и крепостные стены из странного тёмного дерева были обшиты жестяными и медными листами.

А по дороге, со смехом, криками и песнями, пешком и на повозках, неся на руках детей и погоняя стада овец, долгим шумным потоком текли сотни и сотни людей.

***

Воспользовавшись тем, что Элис заснула, Клодия забралась с ногами на сиденье и достала планшет. Экипаж подпрыгивал; за окном проносились зелёные леса и поля смотрительских владений, все в облаках пыли и мошкары.

Меня зовут Грегор Бартлетт. Это мое завещание. Умоляю нашедшего сохранить, а когда придёт время, предать огласке, потому что совершена чудовищная несправедливость, и из живущих только я могу о ней рассказать.

Я с ранних лет служил при королевском дворце. Был помощником конюха, форейтором, а потом и слугой в доме. Мне доверяли всё более важные должности. Я был личным камердинером при предыдущем короле и помню его первую жену, хрупкую красивую женщину из Заморья. Они поженились, когда были совсем юными. Когда родился их первенец, Джайлз, мне поручили заботиться о нём. Я нанял кормилицу, назначал горничных в детскую. Он был Наследником, ни в чём не знал недостатка. Мальчик рос, и я полюбил его как собственного сына. Это был счастливый малыш. Даже после смерти его матери и новой женитьбы короля, он продолжал жить в собственном крыле дворца, окружённый своими драгоценными игрушками и домашними питомцами, собственной прислугой. У меня никогда не было детей. Поверьте, мальчик стал всей моей жизнью.