Инфильтрация - [4]

— В этом нет необходимости, — пояснил интеллект. — Каждое движение пациентов центра контролируется по шести параметрам, и в случае малейшей агрессии, направленной на пациентов, имущество или оборудование центра, пресекается болевым импульсом и последующей трудотерапией.

— Это пожизненно?

— Пребывание в центре регламентируется законом номер 289–536 Арсом «О реабилитации лиц с высоким индексом агрессии». Как только ваш индекс опустится до максимально допустимого для гражданских лиц значения — тридцать пять единиц, — вы будете освобождены от пребывания в центре.

— Но я не гражданин Гисса Айян, и никогда им не была, — усмехнулась Алиса. — Как-то глупо применять внутренние нормы для гражданина другого государства.

— Как только поступит официальный запрос на вашу экстрадицию, вы будете освобождены от пребывания в центре.

— И сколько у меня единиц агрессии сейчас?

— Согласно медицинскому заключению и на основании анализа конфликта, происшедшего в медицинском центре, ваш агроиндекс — сто единиц, что является максимальным показателем для учреждений нашего типа за все время существования и полностью исчерпывает шкалу данного параметра.

— Значит, надолго, — Алиса покачала головой и еще раз внимательно осмотрела свои новые «украшения». Глухие, без малейших видимых щелей браслеты округлых очертаний не сковывали движений, но на попытку сдвинуть в сторону отозвались сначала неприятным покалыванием в коже, а потом и резкой болью, которую, однако, можно было терпеть.

Двери мягко распахнулись, и мерцающая желтая стрелка побежала по коридору, приглашая следовать за собой.

— Следуйте по желтой линии. Вы попадете в жилой блок и свою комнату. Блокировать двери или иным способам мешать их открытию запрещается.

Голос теперь звучал из левого браслета и напоминал то, что было уже сказано, видимо не надеясь на человеческую память.

— На ваш счет первоначально начислено пятьдесят баллов. Пользование туалетом — пять баллов. Душевой — десять баллов. Завтрак, обед и ужин двадцать пять баллов в день.

Двери, ведущие в основное помещение тюрьмы, распахнулись, и Алиса увидела довольно обычный интерьер в виде нескольких ярусов комнат с общим центральным колодцем.

Где-то дальше был виден еще один такой же блок, а дальше она не заглядывала.

Комната, отведенная ей, была на пятом ярусе и представляла собой крохотное помещение около десяти квадратных метров с двойной лежанкой, душевой и туалетом в углу. Все было открыто настежь и не имело никаких, даже символических занавесок. Дверь в комнату тоже была весьма условной. Из тонкого пластика, гнущегося даже от усилия открытия, и дверной ручкой, которую рачительный хозяин не поставил бы даже на деревенский туалет.

На верхней полке уже лежало какое-то тело, но стоило Алисе войти, она легко, словно кошка мягко спружинив, спрыгнула сверху, встала напротив и внимательным взором окинула Рокотову с головы до ног.

Высокая, черноволосая, с сильным гибким телом и затейливой татуировкой алого цвета на правой щеке, изображавшей нечто вроде свернувшегося дракона, она кивнула каким-то своим мыслям и произнесла:

— Хорошенькая, — потом обошла Алису по кругу и присела на кровать. — Сколько у тебя?

Алиса сразу поняла суть вопроса и усмехнулась:

— Сто.

Сокамерница задумчиво свистнула. И с каким-то новым выражением посмотрела на Рокотову.

— Я так понимаю, что зарабатывать, раздвигая ноги, ты не планируешь.

— Правильно понимаешь, — Алиса присела рядом и оглянулась. — Да, не люкс, — потом перевела взгляд на соседку. — Давай знакомиться. Меня зовут Алиса.

— Меня Рида, — брюнетка с какой-то смешинкой в глазах медленно склонила голову в малом поклоне, не теряя контакта с глазами Алисы, и та, улыбнувшись, прижала кончики пальцев правой руки к груди и точно так же поклонилась в ответ.

— Анхар гелак через хэнни со, — Рида встряхнула головой, словно отгоняя морок. — Ты просто колодец с секретами, Алиса. Дважды обмануться в одном человеке за одну минуту… А чего, кстати, твои браслеты такие большие? Я таких в нашей тюрячке и не видала никогда, — она подняла к глазам руку Алисы, рассматривая браслет, и взгляд ее упал на нархон.

— Это не подделка, — глаза ее блеснули. — Скажи, что он настоящий!

— Самый настоящий, — Алиса кивнула. — Только толку от него никакого. Браслеты наглухо блокируют нархон.

— И ты?

— Исао анао.[2] Так, во всяком случае, утверждал мой учитель. Официального посвящения не было, как не было и присвоения титула, но он утверждал, что я могу зваться сарм Алиса в любом случае.

— Благослови меня, сиятельная, — брюнетка бухнулась на колени и, сложив руки на груди, склонила голову.

— Да коснется тебя благодать Творцов, киннэ, — Алиса довольно спокойно относилась к любым проявлениям религии, но этикет чтила превыше уголовного кодекса. — Встань и расскажи мне лучше, кто здесь и чем дышит. Не хотелось бы попадать под болевой удар по пустякам.

Сиявшая так, словно ее пообещали отпустить прямо сейчас, Рида осторожно присела рядом.

— У нас все просто. Тюрьму в основном держат две банды. Лигары — это мужской сектор, и Нерессы — это у нас. Щиплют в основном по мелочи: ну, там заставляют работать за себя, потихоньку снимают баллы в свою пользу и трахают все, что не может или не хочет за себя постоять.