Инфер-2 - [5]

Как по мне — Мокса лжет. У ней минимум двойка в статусе. А может и выше. Слишком уж много у нее свободы, слишком хорошее вооружение, а ведь я видел лишь самую верхушку…

Чем выше статус — тем качественней заполнение любой ставки. Мне, как обладателю единицы внутреннего статуса, система уже не выдаст награду огурцами или баклажанами. Как минимум это будут консервы.

И все равно — дерьмо это все. Как и система выдачи наград — через «храм», где в одной из стен еще функционирует раздаточное окно, в том случае, если награда не с грядки.

Всю эту хрень надо срочно менять, налаживать под собственные нужды.

— Внимание! Сенсоры активированы! Визуальная и аудио связь восстановлены! — радостно оповестила система через подключенные динамики — Рада приветствовать вас, жители ВестПик! Нас ждет великое будущее!

— Охренеть — буркнул я и рассмеялся, глядя на изумленно застывших тощих близнецов, уставившихся в сторону жилой зоны.

Даже отсюда я увидел, как в кирпичной стене зажегся экран, начав выдавать картинка за картинкой. Я увидел, как к экрану будто завороженные потянулись гоблины, поспешно занимая местечки поближе, плюхаясь в теплую вечернюю пыль и впиваясь жадными для визуальной наркоты глазами в волшебный мерцающий экран.

Дополнительное задание выдано. Проверь интерфейс, коменданте Оди.

— Мы посмотрим, коменданте? — робко пробубнил один из близнецов.

— Выбор за вами, жители ВестПик — добро улыбнулся я — Ведь вас ждет великое будущее. Решайте…

— Э-э-э… нет… мы сначала доскребем экскременто и вырубим те заросли, да, сеньор Оди?

— Решайте — повторил я.

— Мы закончим работу, а потом посмотрим волшебство — принял твердое решение близнец, едва не пустив при это горестную слезу.

Дополнительное задание выдано. Проверь интерфейс, коменданте Оди.

— Сумрак все же лучше — вздохнул я, поворачиваясь к повисшей на толстой и частично обрубленной ветви малой полусфере наблюдения — Сначала мы вешаем везде камеры и датчики, а потом они радостно имеют нас в благодарность. Да?

Покосившись на примотанную к стволу дерева проволочную клетку, я с хрустом повел шеей.

Ладно…

Пора еще раз пообщаться, Управляющая ВестПик…

Сказав пару слов в передатчик и получив от Каппы ответ, я отвязал клетку и потащил ее за собой, распугивая с тропы визгливых гоблинов, что отовсюду спешили на манящий зов мерцающего экрана.

Глава 2

Дорога в храм была уже знакома. Но я поперся напролом, намеренно прокладывая дорогу сквозь нетронутый кусок джунглей. Под подошвами ботинок хрустело многое, но больше всего попадалось дерьмо — гоблинское мать его дерьмо. Эти тупорылые ушлепки настоящие эстеты, а? Неохота им тужиться в сортирах, где вонь из почти полных ям такая, что вышибает не слезу, а глазные яблоки. Им хочется чистоты под жопой и свежего воздуха вокруг. Именно поэтому они и засирают природу, оставляя везде кучи и лужи говна, не удосужившись даже прикопать.

А потом удивляются — а че это свежесть природы уже не такая? А че это болеть все начали?

Дебилы не понимают или не хотят понимать диктаторскую правоту системы, старающейся, чтобы как можно большая часть выпущенного из холодильников населения вела бродячий образ жизни.

Когда бродячее племя в полсотни рыл, что никогда не ночует на одном и том же месте дважды, срет где попало — это не беда, а обезьянье благое наследие. И только на пользу природе. Уверен, что у этих дикарей ТИР растет сам по себе — до тех пор, пока они бродят и бродят по джунглям, ничего не производя, не ломая бетон и не сажая деревья, но при этом просто испражняясь в новых местах, вместе с отходами выдавливая из себя семена накануне съеденных плодов.

Зато оседлым приходится ежедневно доказывать безжалостной системе свое право на жизнь — хотя порой они кладут на это дело большой и толстый хер, после чего их внезапно казнят. Как того цветочника, что просто убивал растения и продавал их всем, кто желал подарить девушке связку ароматных трупов. И оседлым следует твердо знать, где гадить можно, а где за это можно жестко поплатиться.

Но я здешних предупредил. И уже никто не рискнет…

Замерев на полушаге, я уперся взглядом в широкую напряженную улыбку на потном смуглом лице. Раскоряченный за кустом гоблин с натугой выдохнул:

— А тропа там… вон там…

Жаль тратить патрон. Но все должно быть показательно.

Первая пуля ушла в мускулистую ляжку засранца, вызвав у него дикий изумленный крик.

— Вы задрали — признался я, нажимая на спуск второй раз.

Вторая пуля угодила в землю — гоблин успел упасть на бок. Подскочив, семеня, он с диким воплем рванул прочь. Дождавшись, когда он уберется подальше, я выстрелил еще раз, проверяя смогу ли попасть по петляющей, хромающей цели, что уже была почти скрыта стволами деревьев и зарослями. Попал. Куда-то в спину, что вызвала еще один дикий заполошный крик, заставивший и без того взлетевших птиц из осторожности убраться к самым облакам.

Когда чуть стихло, я щелкнул тумблером передатчика, чтобы опередить наверняка уже летящего сюда Каппу:

— Отбой, десятник.

Секунда… и сквозь легкий шум помех до меня долетает бесстрастное:

— Принято, лид. Из джунглей выбежал срущий на бегу гоблин с дырой в ляжке и спине. Катается по земле и орет, что больше так не будет.