Индотитания - [8]

В голове звучали два голоса. Один — хриплый и злобный. Второй — спокойный и насмешливый. Аэк открыл глаза, приподнял голову и огляделся.

Он лежал всего в десяти шагах от костра. Титан сидел на бревне, а сатир стоял прямо перед ним. Никакой почтительности козлоногое создание не выказывало. Оно размахивало руками и гневно кричало. Титан, улыбаясь, иногда прерывал его речь и вставлял некоторые замечания, от которых сатир еще больше наполнялся яростью. Разговор между ними происходил на неизвестном Аэку языке. Речь их струилась плавно и звонко, но в голове человека смысл ее не откладывался до тех пор, пока сатир не заорал вдруг на понятном человеку наречии:

— Я буду жаловаться!

Титан спокойно ответил:

— Да пожалуйста. Брахма меня простит.

Сатира затрясло от злости, и он крикнул:

— Брахма далеко! А Зевс рядом! Я буду жаловаться Зевсу!

Прометей почему-то сразу напрягся, и сатир это почувствовал.

— Слушай, — произнес титан, — при чем здесь Зевс? Ты же знаешь, что над Духом не властен никто. Куда он захочет, туда и вселяется. В этот раз он вселился в тебя. Я в этом виноват? Нет. Если хочешь пожаловаться на его действия, ступай в пустыню и полоскай мозги дромиду, который валяется там, подобно куче металлического хлама.

— Он бессилен пока!

— А я здесь при чем?

— Именно ты бросался в меня камнями! Вон, фыфку набил.

— Я бросал в Духа, который сидел в тебе.

— Но тело-то мое! Ты позволил бросить камень и этому дикому созданию.

Титан встал во весь свой гигантский рост и сказал:

— Все! Если ты чем-то недоволен, иди и жалуйся. Ты мне надоел. Если не уйдешь сам, я тебе помогу. Даю минуту времени.

Сатир сдаваться не собирался. Он визгливо предложил:

— Отдай мне этого человека, и я не пойду к Зевсу.

— Нет, — твердо ответил титан.

— Ну, тогда берегись, — злорадно произнес сатир. — Нынефние боги узнают все о твоих делифках. Ты уже достаточно здесь наследил!

— Мое терпение кончилось, — сказал Прометей.

— И что ты сделаефь? — осклабился сатир.

Титан шагнул вперед, и его длинная рука потянулась к голове сатира. Раздался глухой удар, и сатир картинно завалился на землю. Прометей нагнулся, зажал в руках копыта жалобщика и, резко распрямив тело, взмахнул козлоподобным существом над головой, как флагом. Флаг проорал:

— Отправифься к своему папочке Япету! С белыми медведями обниматься!

Прометей крутнул сатира над головой и послал его в сторону уже известного тому дуба. Раздался ставший уже обычным на этой поляне звук воткнувшегося в дерево копья.

Аэк, проследив за полетом сатира, подал голос:

— Больше я его вытаскивать не собираюсь.

Титан, посмотрев в его сторону, сказал:

— Очнулся? Ну и хорошо. Никого спасать не надо. Иди к костру. Твой заяц уже готов.

Аэк встал и ощупал рукой свою голову. Из темени явственно выпирала шишка.

— Чем это меня так? — поинтересовался он, подходя к костру.

— Копытом, — ответил Прометей.

Со стороны дуба раздались вопли:

— Эй, нимфы, спасите меня! Эй, кто-нибудь. Эй, Прометей, я застрял рогом в стволе! Помоги мне, и никто ничего не узнает о твоих проделках! Брахмой клянусь.

— Врет, — спокойным голосом заявил титан. — Знаю я их. Мы, титаны, для них никто. Обмануть титана — бальзам на душу инда. Клятва в отношении нас никакого значения для них не имеет.

— Но ведь сатиры — ваши создания, — удивился Аэк.

— Нет, — сказал титан. — Не наши. И объяснять не буду почему. У меня к тебе совершенно другое дело. Но сначала давай поедим.

Прометей снял с огня вертел с зайцем, понюхал тушку, удовлетворенно цокнул языком и положил кушанье на бревно. Затем оторвал заячью лапу и протянул ее Аэку со словами:

— Возьми, это твоя доля.

Аэк взял предложенную еду, устроился на валуне, ранее облюбованном сатиром, и недоуменно заметил:

— Положено делить пищу поровну.

Титан ухмыльнулся и ответил:

— Я именно так и сделал. Ты ниже меня почти в два раза. Для поддержания жизни мне необходимо больше еды, чем тебе.

— Но зайца добыл я, — сообщил Аэк.

— Я хвалю тебя за это, — сказал Прометей. — Но здесь распоряжаешься не ты. Если тебе не нравится, отдай ногу обратно и иди отсюда подальше. Пока сатир не освободился.

Аэк решил, что заячья нога — совсем неплохая штука. Тем более что он целый день ничего не ел. Поэтому человек молча вгрызся в горячее и вкусное мясо. Титан занялся тем же.

Прошло совсем немного времени, и Аэк осознал, что мясо уже съедено, а кости, как ни обсасывай — сытости совсем не прибавляют. Он положил остатки заячьей лапы на траву и посмотрел на титана. Тот совсем не походил на богов. Ни на бывших, ни на теперешних. Он со вкусом обгладывал тушку зайца, и по подбородку у него тек жир. Аэк понял, что лапки ему маловато. Он немного подумал и решил, что с этим фактом придется смириться. Потому что титан далеко не соплеменник, которому можно дать по башке и забрать причитающийся победителю куш. По башке скорее даст Прометей.

Аэк, облизнувшись, спросил:

— А кто такой Дух?

Титан, не прекращая перемалывать зубами мясо одноглазого зайца, ответил:

— Кушаешь? Кушай.

— Уже покушал, — сообщил Аэк.

— Ну и молодец, — отозвался титан. — Дух — это бывший гуманоид. Такой же, как ты или я. Понятно?

— Нет, — ответил Аэк.