Челнок управляется дромидом посредством каких-то сигналов, исходящих из его коробки. Наверное, эти сигналы имеют отношение к радиоволнам. А может, к чему другому. Не суть важно.
Корабли, я слышал, строят им в сорок седьмом углу Вселенной представители какой-то продвинутой инженерной цивилизации. В этих кораблях есть все необходимое для проживания гуманоидов. Но только для одного индивидуума. В том числе и запас провизии. Но зато сколько интересного! Тысячи терабайт познавательной информации, записанной на различных носителях. Есть даже книги.
Вся жизнь дромидов состоит из постоянных перемещений. Они занимаются неизвестно чем. Если сказать понятнее, суются во все дела Вселенной. Но я как обслуживающий персонал к этому отношения не имею.
Каждый пойманный задожуец обязан прослужить дромиду всего сто лет. Это совсем немного. Потом его возвращают на родину, а дромид отлавливает следующего олуха. Хотя задожуйцы тоже не дураки. Одно время они перестали реагировать на экраны с движущимися картинками. Я, например, попался совсем на другую уловку. Возле спущенного трапа крутилась интересная штука. Она просто заворожила меня. Уже потом, спустя много лет, я узнал, что эта штука называется юлой.
Теперь-то я понимаю, что это такое, и потому дал себе слово в следующий раз не подходить к челноку ближе ста метров. Но мне кажется, что дромиды все равно придумают массу новых способов для того, чтобы захомутать несчастных и доверчивых задожуйцев.
Когда дромиды каким-то одним им известным способом отключили во всей метагалактике тоннели гиперпереходов, мы двигались по подобному пути. Обслуживаемый мною дромид сам не знал о готовящейся пакости.
Хоть тоннель и позволяет перемещаться в пространстве очень быстро, но происходит это далеко не мгновенно. Мы направлялись из скопления Плеяд в неправильную галактику, называемую Малым Магеллановым Облаком. Путь должен был занять всего десять дней. Пока находишься в тоннеле, ни с кем связи нет. Даже с дромидами. Мы целых четыре дня двигались в полной пустоте. Коробочник меня не беспокоил, и я спокойно занимался поглощением информации о расах Вселенной, ибо больше заняться было нечем. Кстати, моего персонального дромида зовут Чичмурдаком Пятым. Как он мне объяснил, первое имя — серия, второе — порядковый номер.
Разрыв тоннеля стал гибельным для моего дромида. Видимо, решение было принято в спешном порядке, и даже для коробочников, находившихся в этот момент в пути, оно явилось полной неожиданностью.
На огромной скорости мы ворвались в обычное пространство и тут же врезались в астероид. Каким бы крепким ни был челнок, его обшивка не выдержала, и он стал разваливаться. Дромид предложил мне надеть скафандр, что я и сделал.
Чичмурдак направил гибнущий челнок к ближайшей планете. И мне очень повезло, что ею оказалась именно Земля. Ибо на ней есть атмосфера и условия, подходящие для любого гуманоида. Свались мы на какую-нибудь Венеру, и жить мне осталось бы недолго. Скафандр может поддерживать существование не более десяти дней. Если бы мы попали именно на эту планету, то мой дух бесконечно носился бы над горячими просторами дикой Венеры в гордом одиночестве.
При вхождении в плотные слои атмосферы Земли челнок развалился окончательно. Дромид улетел вниз со скоростью метеора, а мой скафандр автоматически включил двигатель, и благодаря этому обстоятельству посадка получилась мягкой и эффектной.
Чернокожие аборигены, ставшие свидетелями моего приземления, тут же меня обожествили. Впоследствии я узнал, что племя носило имя дагонов. Они увидели в ночном небе вспышку (это был как раз момент впечатывания челнока дромида в астероид). Вспышка случилась на линии Земля — Сириус. Поэтому дагоны и решили, что я прибыл к ним именно с Сириуса.
В качестве почетного бога племени я пробыл совсем недолго. Максимум пять дней. Это было райское время. Хорошо быть богом! Вот только не давали покоя две мысли, а точнее, вопроса: «Что случилось с дромидом?» и «Где он упал?»
У него была возможность связаться с другими дромидами с помощью особого передатчика, мощность которого позволяет выйти за пределы Солнечной системы (но не более того). Связь на дальние расстояния обеспечивал челнок, который развалился. Если только кто-нибудь будет пролетать мимо и услышит позывные дромида. Тогда нас спасут.
На шестой день моего блаженства случилось нечто. Соседнее племя напало на дагонов. Те настолько быстро сбежали, что даже забыли про меня, мирно отдыхавшего в глиняной хижине после сытного обеда.
Племя захватчиков очень обрадовалось мне. Вождь дал какую-то команду, и со мной поступили согласно обычаю. То есть сначала тюкнули дубиной по темени, а потом съели. Из головы и потрошков сварили супчик, туловище пожарили, а руки и ноги засолили. Так сказать, про запас.
Мой дух, покинув съеденное тело, вырвался на волю, и я стал Духом. А до этого меня звали Коматоз. В переводе с задожуйской поэтической речи это имя означает «Порхающий в райских кущах». Сейчас же, с учетом лингвистических особенностей языка, посредством которого я выражаю свои мысли, мое имя звучит так: «Застрявший в алкогольном оргазме».
