Индо-пакистанский конфликт 1947-1948 годы - [46]

. Английский журналист не ошибся. Впоследствии «генерал Тарик» оказался бригадным генералом Пакистанской армии Мохаммедом Акбар Ханом. В октябре 1947 г. он занимал должность начальника Директората вооружений и оснащения Пакистанской армии. Таким образом, по своей должности, именно он отвечал за снабжение Пакистанской армии оружием, боеприпасами и прочими военными материалами. Только он с ведома вышестоящих военных инстанций мог предоставлять боевикам оружие и технику для вторжения со складов Пакистанской армии. По его же собственному позднейшему признанию, Акбар Хан руководил всей операцией с самых первых дней⁶⁸, а в начале 1948 года его сменил пакистанский бригадный генерал Шер Хан, занимавший пост начальника Директората военных операций в штабе Пакистанской армии.

Акбар Хан был в своем роде необычной личностью. В 1951 году он оказался на скамье подсудимых как один из главных обвиняемых по делу о «заговоре в Равалпинди», который, как писала пресса, был «инспирирован пакистанской Компартией с целью свержения правительства Пакистана с помощью армейских частей». Однако ни в то время, ни в последующие годы, Акбар Хан не скрывал своих симпатий к боевикам из «Азад Кашмир». Вскоре после своего освобождения из тюрьмы, выступая на митинге в Дакке (Восточный Пакистан) 20 марта 1956 года, он впервые поведал о требовании Джинны еще 27 октября 1947 г. ввести пакистанские войска в княжество и резко осудил генерала Грэйси за то, что своим отказом он подверг риску шанс «освободить Кашмир».

Все эти факты заставляют задаться вопросом: какую роль сыграли в событиях октября 1947 года британские военные и гражданские чиновники, которые в то время занимали в Пакистане большинство ключевых постов? Среди английских чиновников, на которых пало подозрение в причастности к организации «джихада», упоминались имена генералов Ф.Мессерви и Д.Грэйси, губернаторов Пограничной провинции Дж. Каннингэма и Западного Пенджаба Ф.Мьюди. Главным доказательством их причастности к событиям в Кашмире многие считали письмо Джорджа Каннингэма главнокомандующему Индийской армии генералу Локхарту, написанное за несколько дней до вторжения в Кашмир. Преемник Локхарта на посту главнокомандующего Индийской армии, генерал Бакер, впервые процитировал некоторые фразы этого письма членам Комиссии ООН, направленной в Индию и Пакистан в 1948 году. Так или иначе, тогда же его содержание попало в индийскую прессу. Индийское правительство в то время не желало портить отношения с Англией, поэтому 4 августа 1948 года МИД Индии был вынужден сделать официальное сообщение для прессы с опровержением этих слухов:

«Это было частное письмо сэра Джорджа Каннингэма, адресованное сэру Роберту Локхарту. Сэр Роберт мог его не использовать. Но он сообщил содержание письма другому ответственному офицеру штаба… Вполне возможно, что в те первые тревожные дни, когда на карту была поставлена судьба Кашмира, об этом факте не вспомнили. В этом письме сэр Джордж Каннингэм предупреждал о проникновении племен в Кашмир, а также о том, что члены правительства Северо-Западной Пограничной провинции активно содействуют этому проникновению. Далее сэр Джордж Каннингэм высказал сомнение в том, что ему удастся остановить это проникновение.

Сведения, содержащиеся в этом письме, были первым сообщением о надвигавшихся беспорядках в Кашмире, заставившем Министерство обороны ускорить мероприятия по отправке оружия, с просьбой о высылке которого несколькими неделями назад обратилось правительство Джамму и Кашмира. Почти непосредственно после этого поступили сведения о совершившемся вторжении в Кашмирскую долину.

Хотя теперь можно сожалеть о том, что письмо не было сохранено, тем не менее правительство убеждено, что никто не стремился изъять или скрыть его»⁶⁹.

То, что Каннингэм знал о вторжении патанских племен в Кашмир уже 20 октября 1947 г., является неопровержимым фактом. Известно, что в те же дни (примерно между 20 и 22 октября 1947), Джордж Каннингэм звонил главнокомандующему Пакистанской армии генералу Фрэнку Мессерви и спрашивал его о том, какова политика правительства Пакистана в отношении вторжения. «Общественное мнение Индии, – записал в своем дневнике пресс-секретарь Маунтбэттена Кэмпбелл-Джонсон в эти дни, – было склонно подозревать Каннингэма в макиавеллистских замыслах и в тайном поощрении диверсии племен в Кашмире». Англичане стремились оправдать действия Каннингэма. Так, лорд Бирдвуд с возмущением пишет, что «в действительности в упомянутом письме нет даже упоминания о Кашмире», а бывший сотрудник аппарата Британской Индии при вице-короле Линлитгоу, Х.В.Ходсон, заявляет, что оно касалось сугубо личных дел. Странным был лишь постскриптум, в котором говорилось: «Некоторые люди… поступили очень глупо. Вы узнаете со временем, что я имею в виду, когда это письмо дойдет до Вас»⁷⁰. Спрашивается, откуда Бирдвуд и Ходсон могли знать содержание письма и даже его постскриптум, если Локхарт не сохранил его? Так или иначе, письмо Каннингэма по-прежнему остается загадкой. Однако даже на основании известных фактов, его автора можно обвинить как минимум в бездействии.