Индийский мечтатель - [5]
— В добрый час, Иван Афанасьевич! — молвил Качуров и кивнул ямщику: — Трогай!
Ямщик дернул вожжами. Герасим обернулся; по щекам его катились слезы. Ямщик гикнул, хлестнул кнутом. Тройка понеслась по длинной прямой улице, вздымая клубы снежной россыпи. Илья Саввич стоял в сторонке с непокрытой головой, глядя ей вслед.
Сани уходили все дальше и дальше, потом превратились в крошечную темную точку и наконец скрылись в морозном тумане.
III
Мистер Бенфильд — покровитель искусств
— Господин Лебедев, не так ли?..
Поль Бенфильд полулежал в глубоком плетеном кресле. Его индийская одежда из белого тонкого муслина и сандалии на босых ногах мало гармонировали с рыжеватыми бачками и бледноголубыми глазами чистокровного британца.
Он и не подумал приподняться при появлении посетителя, а только жестом указал ему на соседнее кресло.
Солнце опустилось совсем низко. Двое темнокожих слуг, дергая за веревки, раскачивали «пунка» — подвешенную к потолку деревянную раму, обтянутую бумажной материей. Благодаря этому огромному опахалу изнурительная духота, стоявшая над городом, здесь почти не ощущалась.
— Пришлось принять морскую ванну? — спросил Бенфильд.
Лебедев улыбнулся:
— Да, сегодня утром едва не угодил к акулам на обед…
Оказывается, добраться от здешнего рейда до пристани труднее, чем пересечь два океана.
— Порт чертовски неудобный, — согласился Бенфильд. — Наши предки приобрели этот участок лет полтораста назад… у здешнего индийского раджи >1. Тогда не приходилось быть разборчивыми, брали, что попадало под руку. Теперь — другое дело… Впрочем, на всем Коромандельском берегу >2 не найдется более удобной гавани… Я распорядился, чтобы вам помогли устроиться. Надеюсь, это сделано?
Лебедев поглядел на него с недоумением:
— Благодарю вас, сэр, все в порядке. Но я… полагал, что обязан любезным приемом градоначальнику.
— Вы обязаны мне, — поправил англичанин сухо. — Однако я хотел бы задать вам несколько вопросов.
— Спрашивайте.
Лебедев начинал ощущать смутную неприязнь к этому холодному, самоуверенному господину.
— Что побудило вас покинуть родину на столь долгий срок?
— Страсть к путешествиям. Хотелось повидать мир.
— Только это?
Лебедев пристально поглядел на собеседника:
— Были еще личные причины, но о них я говорить не намерен.
— Не буду настаивать. Тогда расскажите о ваших странствиях по Европе.
Путешественник слегка нахмурился:
— Ей богу, это походит на допрос, мистер Бенфильд.
Англичанин пожал плечами:
— Мой лондонский поверенный просил оказать вам покровительство, поэтому мне нужно знать о вас все… По крайней мере, все, что меня интересует.
— Что ж… — Лебедев немного подумал. — Пожалуй, вы правы.
Стараясь быть кратким, он рассказал о главных событиях своей жизни. Бенфильд внимательно слушал.
— Погодите! — прервал он. — Не понимаю… Вы имели успех у публики, выступали при дворах коронованных особ… Чего ради вам вздумалось променять Вену и Париж на эту азиатскую дыру?
— Променяли же вы на нее Лондон, мистер Бенфильд! — возразил Лебедев простодушно.
Англичанин усмехнулся:
— Рассчитываете быстро разбогатеть? Это удается не всякому.
— Нет, сэр! — покачал головой гость. — Богатство меня не прельщает.
— В таком случае, что же?
— Я уже сказал: страсть к путешествиям.
Бенфильд пристально посмотрел в глаза собеседнику:
— Неужели вы рассчитываете, что я поверю этой чепухе? Но… перейдем к делу!.. Итак, я согласен принять вас к себе на службу.
— Должен признаться, не совсем понимаю, — с недоумением сказал Лебедев, — чем я могу быть вам полезен. Вы ведь делец, коммерсант?
— Верно! В музыке я понимаю несколько меньше, чем в поэзии, а в поэзии не понимаю ровно ничего. Однако, мне кажется, и с музыкой можно делать коммерцию. Я слыхал, что в Лондоне владельцы театров и концертных залов успевают недурно.
— Это верно, — подтвердил Лебедев. — И не только в Лондоне — повсюду.
— Вот видите! А почему бы не попробовать в Мадрасе? Здесь много европейцев. Скучают они дьявольски, особенно дамы и барышни…
Лебедев оживился:
— Прекрасная идея! — воскликнул он. — О, если бы открыть здесь театр!
Бенфильд сделал гримасу:
— Театр? Нет, это слишком дорого и сложно. Здешней публике нужно что-нибудь попроще. Например, музыкальные вечера, небольшой оркестр… Могли бы вы устроить нечто в этом роде?
— Ручаться трудно, — ответил Лебедев задумчиво. — Не знаю, найдутся ли подходящие люди…
— Поищите.
— Попробую.
Англичанин кивнул:
— Отлично! Жалованье — двадцать фунтов в месяц, исчисляется с этого дня. В Европе столько не платят… Какой вам нужен срок для устройства дел?
Лебедев помедлил:
— Не меньше четырех месяцев.
— Но и не больше! О деталях поговорите с моим управляющим.
Бенфильд ударил медной палочкой в небольшой гонг, висевший рядом. Тотчас же появился еще один слуга, в огромном тюрбане, с длиннейшими черными усами.
— Позвать Джерри-сахиба! — приказал Бенфильд.
Слуга тотчас же исчез.
— Послушайте, мистер Бенфильд, — поднялся Лебедев, — должен вас предупредить…
— О чем?
— Если служба у вас потребует безвыездного пребывания в Мадрасе, мне придется отказаться.
— Собираетесь разъезжать? — Бенфильд подозрительно взглянул на него. — Может быть, вам даны поручения?
Эта книга переносит нас в то далекое прошлое нашей Родины, когда страной правила императрица Екатерина II. Мы видим здесь картины быта отсталой крепостной русской деревни и жизнь северной столицы с ее роскошными дворцами. Мы переносимся к стенам древнего Кремля, освещенных пламенем костров московского «чумного бунта», вместе с героями присутствуем на Болотной площади во время казни Емельяна Пугачева — вождя грандиозного крестьянского восстания, всколыхнувшего всю Россию. Мы видим смелых вольнодумцев и слышим пламенные речи тех, кто дрался на баррикадах Великой французской буржуазной революции. Конец XVIII века дал России мужественного и бесстрашного летописца русской действительности — Радищева, который ценой своей личной свободы рассказал людям правду о жестокости и бесправии, царящих на русской земле. В то время писал свои смелые памфлеты знаменитый Новиков, сочинял оды Сумароков, а гениальный зодчий Баженов возводил роскошные дворцы. Вместе с русским художником Иваном Ерменевым мы попадаем в Париж и видим штурм Бастилии. Рядом с писателями, зодчими и учеными трудились и создавали бессмертные ценности безвестные крепостные и мастера, имена которых забыты.
Автор – натуралист, этнограф, геолог-горнопромышленник, один из лидеров Туркестанской Военной Организации. В 1918 г. был арестован и приговорен ЧК к смертной казни. Освобожден белыми, больше года скрывался среди местного населения Туркестана, бежал через Семиречье в Кашгарию, позднее – через Каракорум в Индию. В своей книге “Hunted Trough Central Asia”, изданной в Англии, автор описывает перипетии своего пути из Ташкента в Кашгар, рассказывает о быте и культуре населения Туркестана, истории края, его географии, природных особенностях, животных и растениях.
Первый дозор – зарисовка о службе в погранвойсках, за год до развала СССР, глазами новенького сержанта, прибывшего на заставу, граничащую с Афганистаном. Его первый дозор, первое нарушение, первая перестрелка.
Рассказ о нелёгкой судьбе двух девушек-гладиаторов, близких подруг в жизни и одновременно жестоких соперниц на арене. Содержит нецензурную брань.
Как может древний артефакт влиять на историю не только отдельных людей, но и государства? Почему Гитлер и его окружение очень сильно хотели вернуть Янтарную комнату в Германию? Почему янтарь стал предметом пристального изучения такой самой таинственной немецкой организации как «Аненербе»? И наконец, куда делась Янтарная комната после окончания войны? Ответы на все эти и другие вопросы вы найдете в третьей книге романа «Багаж императора».
Злые люди похитили девчонку, повезли в неволю. Она сбежала, но что есть свобода, когда за тобой охотятся волхвы, ведуньи и заморские дипломаты, плетущие интриги против Руси-матушки? Это не исторический роман в классическом его понимании. Я обозначил бы его как сказку с элементами детектива, некую смесь прошлого, настоящего, легендарного и никогда не существовавшего. Здесь есть всё: любовь к женщине, к своей земле, интриги, сражения, торжество зла и тяжёлая рука добра. Не всё не сочетаемое не сочетается, поэтому не спешите проходить мимо, может быть, этот роман то, что вы искали всю жизнь.
Книга на основе телепроекта о Гражданской войне.