Индия, 1987. Путевые записки советской туристки - [3]

Когда нас вновь загрузили в самолет, мы с удивлением обнаружили, что экипаж сменился, и новые стюардессы с жалостью и сочувствием посматривают на нас – русских, для которых путь из Москвы в Дели составит 23 часа. Может, они думают, что мы сами это выбрали? Или, что мы страдаем? Не то, и не другое.

Рядом со мной присели индианки – мать и взрослая дочь. Обе достали какие-то сигареты и, оживленно переговариваясь, закурили. Не долго думая, я тоже вытащила пачку "Космоса", мол, смотрите, "итит твою мать", чай мы тоже не из деревни. Они с удивлением покосились на меня и что-то спросили. Поняла только одно – спрашивают про сигареты — таких не видели. "Плиз", говорю и протягиваю им пачку. Мать решила попробовать, затянулась…: "О-о-о!". Значит ничего, оценила. Я: " "Космос", Советский Союз!!!". Она: "Moskow?". Я: "Ноу, Ленинград". На лицах откровенное удивление, интересно, знают ли они где это. Дальше разговор приостановился — мой словарный запас был исчерпан, и некоторое время поулыбавшись друг другу мы разошлись, вернее они вернулись на свои места.

Глава 3

Сколько раз я вспоминала, переживала и рассказывала знакомым и друзьям о первом глотке индийского воздуха, и все де не смогла передать его! Поистине, нужно глотнуть самому.

Во-первых, такое ощущение, что воздуха просто нет! В самолете +20, а через несколько шагов на трапе уже +40. Первый шаг из здания и ты, что рыба, выброшенная на берег. Ты оглушен, поражен, и не с чем сравнить-то, что пытаешься протолкнуть в легкие и воздух, и то, что видишь. Женщины в сари, мужчины в полувоенных френчах, европейцы, праздно шатающиеся по аэропорту. Паспортный контроль. Ох, как трудно заполнить талончик со своей фамилией на английском, а учила-то 5 лет! Мы тоже ощутили себя иностранцами. А как же! Хоть и с опаской, но все же взяли по тележке, водрузили чемоданы и... покатили, как говориться, на встречу неизвестному.

Суета, хаос и неразбериха. Людей так много! Кажется, весь их город собрали и заставили ходить, лежать и пробираться к нам. Крики, шум, толкотня, выхлопные газы, запахи, которым нет названия — все окружает меня, и я теряюсь, не знаю, как вести себя дальше. Хорошо, старшой призывно машет рукой. Дескать, все ко мне. Нет, нам русским, без поводыря нельзя. Вот и наш автобус — двое улыбающихся шофера возле ступенек в салон. Каждому при входе вешают гирлянду из живых цветов. Я начинаю теребить, проверяя — живые ли?

Автобусный "кондишен" чувствуется сразу. Прихожу в себя. Едем. За час поездки до отеля у меня начинает поскрипывать шея от постоянных круговых движений головой. Решительно не хочу ничего пропустить. Выжженные, жёлтые поля (боже мой, неужели на них что-то взойдёт?). Коровы, горбатые и мосластые, бредут печально по обочине. Как-то даже не по себе становиться от их грусти, может, они хотят быть чьими-то? Кроме человека их святость никому и не нужна. Лавки, лавчонки, лавчужки, общественные туалеты в полях, на обочинах. Въехали в город. Здесь совсем страшно человеку, привыкшему к порядку. Ни тебе светофоров, ни ГАИ. Миллионы мотороллеров, и как же они помещаются здесь все сразу? Чёрные треугольники на номерах — призыв к сокращению рождаемости. В глазах у меня начинает рябить. Господи, скорее бы довезли до гостиницы: пить и лечь. Вот наконец-то и он – большой и белый, утопающий в неправдоподобной зелени отель "Канишка".

Переводчица скоренько объявляет программу сегодняшнего дня, разбиться на пары получить ключи от номеров. Ключ был с тяжёлым брелком, приятно оттягивающим руку. Группа, организованно начертав на своей поклаже трехзначную цифру, так же организованно бросилась к одному из лифтов. Я, заботливо пропуская старших и одновременно придерживая Савину, бросающуюся на лифт первой, как на амбразуру, не успела впрыгнуть в зеркально-ковровую кабину. В душе чертыхнувшись и подождав минут пять следующий лифт, я с плохо скрываемым интересом оглядывала холл, по которому предстояло ходить, по крайней мере, ещё несколько дней. Рояль, застекленные лавки, кафе, стойка; пальм и фикусов в горшках нет, так как они произрастают живьём на воздухе.

Мы довольно долго плутали по затемнённому коридору, отыскивая свой номер... Мать честная!... впечатление… Эх, если бы нас в Союзе перед поездкой учили ещё и правилам пользования светом, водой, телевизором... десять минут освоения дали столь жалкие результаты, что, отчаявшись, я решила заняться этим вечером, после экскурсии. Так как в Союзе нам все уши прожужжали про жуткие индийские микробы, то вот, как в армии: Савина — в душ, я — кипятить воду и сливать в термос (запас в карман не тянет), я в душ, она продолжает кипятить. Второпях намылила голову первым, что подвернулось под руку в ванной. Какой странный шампунь?! Зову Савину. Вместе с трудом разобрались, что это стиральный порошок.

Всё время сверлила мысль: вот сейчас постучат индусы с нашими чемоданами, и... придется как-то общаться. Стук. Я бросилась умолять Савину расплатиться с ними: "Тань, ради бога, в первый и последний раз. Возьми мои сигареты..." Зашли двое поставили у столика и поворотились к Савиной; я "дремала", оставив щёлку глаз. Савина с жалкой улыбкой протянула каждому по пачке — а они не уходят... Ну, конечно, они ж не дураки, они поняли, что Савина мягкотелая и жалостливая, с неё можно вытянуть и побольше. " Дай ещё одну, и пусть уходят"- гневно приказала я "проснувшись", и указала дрожащей рукой на дверь.