Индиана Джонс. В поисках утраченного ковчега - [12]

Взяв медальон за цепочку, Марион повесила его на кривей подсвечник и встала из-за стола. Пройдя за стойку, она достала коробку из-под сигар, в которой хранились записи доходов и расходов, и положила туда пачку денег. Порывшись в карманах, она нашла пьяные деньги и тоже положила их в коробку.

Закрыв коробку и засунув ее под стойку, Марион собиралась уже подняться. к себе. Вдруг дверь с грохотом распахнулась. В бар вошли четверо мужчин и встали на пороге. Двое из них были в черных кожаных плащах и перчатках с черными шляпами на головах. Один из них носил очки в стальной оправе, у другого под носом были черные усы. Ни тот, ни другой не были местными, подумала Марион. Вторая пара была вполне узнаваемой: непалец в рваной одежде и высокий широкоплечий монгол. Она заметила, что первым вошел мужчина в очках. Не слишком высокого роста, он выделялся среди остальных своим угрожающим видом.

– Добрый вечер, фройляйн, – сказал он, сделав несколько шагов вперед.

Его немецкий акцент нельзя было не заметить. Он тоже был секретным нацистским агентом.

Глава 6

Мужчину в очках, говорившего с немецким акцентом, звали Арнольд Тот. Он был одним из главных секретных агентов гестапо – тайной полиции нацистов. Ему было поручено достать наконечник жезла бога Ра от имени самого фюрера Адольфа Гитлера. Тот скептически относился ко всему сверхъестественному. Он не имел никакого понятия, позволит ли наконечник найти Ковчег Завета и может ли он поразить всех врагов рейха. Но он был предан идеям нацизма и готов сделать что угодно, лишь бы фюрер остался им доволен. Особенно он любил допросы и весьма преуспел в этом. Его считали специалистом по выбиванию информации у подозреваемых.

– Бар уже закрыт, – сказала Марион грубо, увидев на пороге четырех мужчин.

Она сразу почувствовала, что от этой компании ничего хорошего ожидать не следует. Очкастый тип с немецким акцентом вызвал у нее чувство отвращения.

Все четверо вошли в комнату, будто не слышали ее. На бледном лице Тота блуждала улыбка, и слегка дрожащим голосом он проговорил:

– Мы... не испытываем... жажды.

Марион не могла решить, дрожит ли он от холода или, быть может, сдерживается, чтобы не захихикать, услышав невероятно пошлую шутку.

Какой-то древний инстинкт подсказывал ей, что нужно немедленно бежать отсюда. Но она подавила его – с какой стати ей бежать из собственного дома? Она сделала пару шагов навстречу им и, закурив сигарету, сказала самым равнодушным тоном:

– Что вам угодно?

– Нам нужна вещь, которую хотел получить ваш друг доктор Джонс, – сказал Тот. – Надеюсь, он сообщил вам, что есть и другие заинтересованные лица.

– Что-то не припомню, – ответила Марион.

– Доктор Йонс... бесчестный человек, – все тем же дрожащим голосом сказал Тот, подходя к Марион ближе, и уже без запинки добавил: – Надеюсь, он еще не приобрел ее. Для вас так было бы безопаснее.

– Вы хотите предложить мне больше?

– Вне всякого сомнения, – твердо сказал Тот. – Вещь все еще у вас?

Марион выдохнула табачный дым прямо ему в лицо. Злобная гримаса перекосила лицо Тота, и он закашлялся. Марион сказала:

– Нет. Но я знаю, где ее найти, – и, повернувшись, пошла к стойке.

Краем глаза она заметила, что здоровенный монгол пошел следом. Словно потеряв к ней интерес, Тот приблизился к очагу и, наклонившись к огню, сказал:

– Ваш очаг скоро потухнет.

Сняв перчатку с руки, он взял голой рукой кочергу, которая лежала возле очага.

– Почему вы не хотите сообщить мне, где находится вещь сейчас? – спросил Тот.

– Слушайте, герр Мак, – сказала Марион, прислонясь к стойке. – Я не имею понятия, с какими людьми вы привыкли иметь дело, но я никому не позволю распоряжаться в моем доме.

– Фройляйн Рейвенвуд, – сказал Тот, сунув кочергу в раскаленные угли, – позвольте мне показать вам, что я привык делать.

Тот отдал короткий приказ, и Монгол тотчас вывернул руки Марион назад.

– Убери руки! – закричала Марион.

Монгол приподнял ее и перебросил через стойку бара, где ее уже ждал непалец.

Монгол быстро появился позади стойки и, как тисками, сжал ее руки за спиной, сменив непальца.

Марион видела, что немец, голос которого вызывал у нее мурашки, направлялся к стойке, держа в руке кочергу с раскаленным докрасна концом. Он уже не улыбался. Второй немец в черном плаще стоял в стороне и тупо смотрел на нее.

– Остановитесь, – сказала Марион, зная, что голос выдает ее, потому что она дрожала от страха., – Подождите... обещаю вести себя разумно.

– Время для переговоров истекло, – решительно сказал Тот.

Теперь, когда он был совсем близко от Марион, она видела, что на его лице выступили капельки пота, словно огонь в очаге не только согрел его, но и растопил в нем за-мороженное зло» Он был так близко, что она почувствовала дурной запах у него изо рта.

– Не надо этого делать, – взмолилась она. – Я все вам скажу.

– Я знал, что ты это скажешь.

Тот поднял кочергу. Раскаленный конец был всего в нескольких сантиметрах от ее лица. Она поняла, что пришел ее последний час. Тот очевидно думал так же, но он ошибался.

Раздался звук взвившейся в воздухе плети. Тот почувствовал, как кочерга вырвалась у него из рук и с грохотом упала у стены в правом углу.