Индиана Джонс. В поисках утраченного ковчега - [11]

– Я была еще ребенком. И я была влюблена в тебя. Ты поступил скверно, и знаешь об этом, – сказала Марион как отрезала.

Не в силах вынести ее горящий ненавистью взгляд, Инди отошел к стойке и, опершись на нее, сказал:

– Но ты знала, что делаешь.

– Да, я еще и виновата! – В ярости закричала Марион. – Это мой дом. Вон отсюда!

В это мгновение дверь отворилась, в бар ворвался порыв ветра. Вошел Мохан с охапкой дров в руках. Марион сказала ему что-то по-непальски, и он, бросив дрова возле порога, вышел на улицу.

Несмотря на ее грозные слова, Инди не сдвинулся с места. Посмотрев ей прямо в глаза, он сказал:

– Что сделано, то сделано. Это не принесло тебе счастья, но, быть может, сейчас мы могли бы помочь друг другу.

Повернувшись к нему спиной, Марион стала собирать со столика на поднос стаканы и бутылки,

Инди, наблюдая за ней, сказал:

– Мне нужна одна из вещичек, которая была в коллекции твоего отца. – Соединив указательный и большой пальцы, он показал размеры этой вещицы. – Она из бронзы, в центре имеется кристалл. Ты знаешь, что я имею в виду?

– Да, я знаю эту вещицу, – ответила Марион, держа нагруженный поднос.

«Какой-то пустой разговор», – подумал Инди. Теряя терпение, он спросил:

– Где Абнер?

Избегая смотреть ему в глаза, Марион ответила:

– Отец умер.

Все оборвалось внутри у Инди. Удар этот был гораздо сильнее, чем тот, что он получил от Марион. В конце концов, синяки проходят, подумал Инди, но мертвецы никогда не возвращаются. Он сделал несколько шагов к Марион – она по-прежнему глядела куда-то в сторону – и тихо сказал:

– Я прошу прощения, Марион.

Она покачала головой.

– Ты знаешь, что ты сделал со мной, с моей жизнью?

– Могу только сказать, что прошу у тебя прощения тысячу раз.

Марион быстро и сильно толкнула поднос. Бутылки и стаканы полетели через стойку на пол. С яростью глядя на Инди, она грубо и резко сказала:

– Говори, что тебе стоит.

– Мне очень жаль, – сказал Инди.

– Каждый только и делает, что о чем-нибудь сожалеет, – сказала Марион, подбирая с пола неразбившиеся стаканы. – Отец сожалел о том, что таскал меня за собой по всему свету в поисках всякого древнего хлама. Я сожалею о том, что судьба закинула меня в эту дыру. – Она прошла за стойку. – Каждый о чем-нибудь да сожалеет, – заключила она.

Пытаясь отвлечь Марион от этих мыслей, Инди сказал:

– Эта вещица – бронзовый ничего не стоящий медальон. Марион, ты не собираешься отдать его мне?

– Возможно, – сказала она. – Я только не знаю, где он.

– Может быть, ты его поищешь, – попросил Инди и достал из кармана куртки толстую пачку денег. – Здесь три тысячи баксов.

– Ну что ж, этого хватит, чтобы вернуться, – сказала она и повернулась к Инди спиной.

– Я дам тебе еще две тысячи, когда мы будем в Штатах, – сказал Инди.

Он разозлился, что Марион сознательно игнорирует его. Схватив за руку, он повернул ее к себе лицом.

– Это очень важно, Марион, – сказал он. – Поверь мне.

То ли она не доверяла ему, то ли ее гнев еще не прошел, она снова попыталась ударить его по лицу. На этот раз ей это не удалось – Инди держал ее за запястье. Сунув деньги ей в ладонь, он сжал ее пальцы и сказал:

– Ты знаешь, о какой вещице я говорю, и знаешь, где она.

Сжимая деньги в руке, она вдруг расхохоталась и, захлебываясь, проговорила:

– Приходи завтра.

– Почему завтра? – спросил Инди, что- то заподозрив.

– Потому что я так хочу, – сказала она и опять попыталась его ударить.

Инди снова не дал ей этого сделать. С деньгами в руках она повернулась и села на край стола.

– Ха-ха! Увидимся завтра, Индиана Джонс, – сказала она, когда Инди направился к двери.

Чуть помедлив, он закрыл за собой дверь.

Оставшись одна, Марион перешла к другому столику. Посреди стаканов и бутылок горела свеча в кривом деревянном подсвечнике, вырезанном из ветви дерева. Она села на скамью и, сунув руку в вырез блузки на груди, достала круглый бронзовый медальон и сняла цепочку с шеи.

Сквозняк колебал пламя свечи. В ее неверном свете Марион рассматривала медальон. Почти всю его площадь занимала птица с распростертыми крыльями и головой в центре круга. Кристалл был чуть выше головы, по краям бежали египетские иероглифы. Марион знала, что это наконечник жезла бога Ра, по крайней мере, в это верил ее отец. По какой-то причине она не хотела продавать его после смерти отца. Скорее всего, потому что медальон был самой дорогой для него вещью. А может, еще и потому, что он был памятью о нем.

От этой потери у нее до сих пор болело сердце. После смерти отца каждый прожитый день вызывал у нее тоску и отвращение.

Марион усмехнулась, держа медальон в одной руке и деньги в другой. Если она захочет, то может хапнуть и медальон, и деньги. Это послужило бы хорошим уроком для Инди. Она только сомневалась, сумеет ли спрятаться от него. Уж если он нашел ее в Непале, то найдет где угодно.

Она опять стала рассматривать медальон. В чем тут дело, почему Инди так заинтересовался им? Она вдруг почувствовала, что сердце у нее разрывается на части при мысли о том, что ей придется расстаться с медальоном. Продать его Инди. К счастью, у нее есть еще ночь, чтобы все обдумать. Нет, она не хочет расстаться с вещью, которая связывает ее с отцом, но и оставаться в этом пропахшем перегаром кабаке она тоже не хочет. Если эта вещь даст ей возможность вернуться домой, она, по крайней мере, сослужит ей хорошую службу.