Иная Русь - [37]

Кривичи и радимичи, как мы уже знаем, тоже колонизировали местное население (чаще всего балтское), но эта колонизация не имела никакого отношения к завоеванию. Скорее всего, шел естественный процесс ассимиляции, когда племена (не такие уж далекие по языку и этническим чертам) приходили к общему знаменателю. Отчего побеждал славянский язык? Вероятно, он был более простым и более разработанным (об этом говорил в свое время Адам Мицкевич). Кривичи-полочане далеко раздвинули границы славянского мира в сторону Балтийского моря, радимичи прочно заняли место в междуречье Днепра и Сожа. Об этих племенах легче говорить и по той причине, что они создали самобытную материальную и духовную культуру, одни только города Смоленск и Полоцк чего стоят. Если же принять во внимание все славянские племена, которые заселили к тому времени Восточную Европу, то кривичи вместе с полянами были, пожалуй, самыми многочисленными и энергичными. Поляне далеко оттеснили от берегов среднего и нижнего Днепра тюркоязычные кочевые народы Великой Степи, кривичи, повторяю, приняли в себя большую дозу балтской крови (надо думать, она им не повредила).

Радимичей «Повесть временных лет» подает как прямых потомков ляхов, «…радимичи же и вятичи — от рода ляхов. Были ведь два брата у ляхов — Радим, а другой — Вятко; и пришли и сели: Радим на Соже, и от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вятичи». Радимичи не были такими многочисленными, как кривичи, зато они всегда жили компактной группой в междуречье Днепра и Сожа, интенсивно развивая земледелие.

Из всех восточнославянских племен наиболее интересным был путь, как уже говорилось, у драгавитов-дреговичей. Но прежде чем проследить его, вернемся еще раз к балтам, точнее, попробуем определить место их проживания на территории современной Беларуси.

Начнем, понятно, с литвы, роль которой не только отражается в названии огромного средневекового государства (от Балтийского до Черного моря в XVI веке). С XIV до XIX века литвинами назывались и собственно белорусы, и значительная часть теперешних украинцев, и многие из русских, которые этнически принадлежат к западной ветви восточнославянского древа. Как отзвук этого родоплеменного единства мы можем вспомнить многочисленные фамилии Литвин, Литвинко, Литвинович, Литвинов и т. д. Собственно говоря, литовцами в нынешнем значении слова в те времена были жмудины (жемайты) и аукшайты, две большие этнические балтские группы. Мы уже знаем, какое исключительное место отводилось племени Литва в древнерусских летописях. Историк М. Ермолович считает, что летописная Литва врезалась клином между Полоцко-Менской, Турово-Пинской и Новогородской землями. Рядом с Литвой находилась Нальщанская земля, на территории которой стояли города Ошмяны, Крево, Гольшаны. Далеко за Неманом жили аукшайты, а на северо-запад от Немана — жемайты (центр — Ковно). Латыголы соседствовали с кривичами в придвинском бассейне, но надо учитывать, что древней этнической группой самой Латгалии были и белорусы. Эти латгальские белорусы сформировались, во-первых, из кривичей, которые жили в верховьях реки Зилупе еще в конце первого тысячелетия нашей эры вместе с латгальцами, во-вторых, из тех же кривичей, которые переселились сюда во времена Руси Полоцкой, и в-третьих, из дреговичского элемента, самого подвижного в Беларуси.

Так вот, тот же М. Ермолович недоуменно заметил, что ни одно имя литовских князей не объясняется литовским языком. Это обстоятельство не только удивляло, но и подталкивало к определенным выводам. Писатель Иван Ласков провел лингвистическое исследование, в результате которого выяснилось, что слово «литва» угро-финского происхождения. Как индоевропейское d/h/on (древнеиндийское danu) означало «вода», «источник», «поток», так и элемент «ва» (лит-ва, морд-ва, Моск-ва) в древних угро-финских названиях значил «река», «вода». На территории Беларуси исследователь насчитал тридцать шесть названий рек с элементом «ва» — Зельва, Моства, Прорва, Нарва, Кернава, Лахва и т. д. Исследователь перевел многие названия рек, городов, имена литовских князей. Зельва — дождевая вода, Сож — приток, Ваверка¹⁰ (река) — бродяга, Жигимонт — страшный человек, Скирмунт — злой человек, Ольгерд — живая краснота, Ягайло — молодой сосняк, отцовская вода (молодой сосняк над отцовской водой?), Вильня — новая река… Название «Литва» И. Ласков перевел как «племя пяти родов».

Конечно, гипотеза И. Ласкова небезупречна, на что резонно указал белорусский писатель из Польши С. Янович. По его мнению, название «Литва» — «Племя пяти родов» правильнее было бы перевести как «Пятиречье». А сам угро-финский элемент в этногенезе белорусской нации не первоначальный, а только третий после славянского и балтского. Он же вспомнил польского ученого Яна Чакановского, который на антропологическом материале выявил длительное существование в Жмуди (Жемайтии) значительного угро-финского анклава. Эти же анклавы он находил и на восточной Славянщине. По его мнению, между белорусами и литовцами и латышами существует отчетливая расовая идентичность (нордический тип).