Иная Русь - [30]

Второе. Можно, конечно, сделать вид, что в исторической науке не существует летописей, ни Ипатьевской, ни Радзивилловской, ни Галицко-Волынской, ни белорусско-литовских. Но ведь это не значит, что их не было на самом деле? Эти летописи, во всяком случае, многие из них, писались задолго до умного немца Гейденштейна, а там про «окаянных» и «поганых» татар (монголов) сказано все достаточно ясно и понятно. И выразительно.

Третье. Для того, чтобы сказать что-то свое, вовсе необязательно выставлять своих оппонентов (Карамзина, Соловьева, Ключевского, Забелина и «иже с ними») в виде школяров-недоучек, которые не умели считать до десяти, а что уж умножение и деление — об этом и говорить нечего. А оно так и получается: все, кто не Л. Гумилев — школяры-недоучки (кроме умного немца Гейденштейна).

Ну, и последнее — пассаж о Беларуси и белорусах. Нет, пассажей вообще-то в статье хватает, взять хотя бы рассуждения о святом Михаиле, убитом в Орде по доносу московского князя Юрия. Русский князь оказался таким подонком, что «настучал» на собрата в Орду татарам, и те, бедолаги, вынуждены были отрезать ему голову. Наши предки, и князья, и крестьяне, только и умели, что доносить, а убийство — мелочь, не стоящая внимания. И как это наши глупые (и подлые) предки не догадались возвести памятники своим избавителям и спасителям татарам! «Золотое кольцо» вокруг Москвы сохранили татары — и никто иной. Неужели историк верит в то, что пишет?

Так вот, о Беларуси. Еще раз напомню цитату: «Поезжайте в Белоруссию и поищите православные церкви. Поищите их на Волыни, впрочем, там, кажется, одна есть. В Галичине ни одной. Простите, но где же были наши противники, которые уничтожали нашу культуру? Я не говорю «на Востоке», потому что Восток большой. Но где: на Волге или на Висле? Факты говорят сами за себя. Как жили белорусы в XIX веке, про это рассказывать не надо, плохо жили, но из Волго-Окского междуречья, из Великоруссии (тогда она называлась Залесская Украина) выросла великая держава, а жили там не так уж и плохо. Как раз во времена «ига»».

Не знаю, откуда уважаемый историк брал свои сведения, однако некоторые из них не то что впечатляют — ошеломляют. «Поезжайте в Белоруссию и поищите православные церкви». Обычный читатель пробежит эту строку глазами и согласится: да, не было в Беларуси православных храмов и нет, и искать их там будут одни дураки. А куда деваться автору, который не только родился в Западной Беларуси, но и крещен был в православной церкви деревни Денисковичи?

К тому времени, когда должен был осуществиться сей конфессиональный акт (крещение), мой батька уже был партийцем, работал маленьким районным начальником, — а многие знают, какое непростое и неслучайное распределение всех больших и малых должностей в районе. Одно дело крестить своего сына крестьянину, совсем другое — партийцу, да еще главному бухгалтеру райпотребсоюза. Нужна была большая стратегия, Во-первых, партийного человека окружали грозные стены устава коммунистической партии, и небо за этими стенами иногда виделось только «в клеточку». Во-вторых, церкви, как и костела, мечети и синагоги, в нашем городке не было. В-третьих, любой шаг любого жителя городка был не то что на виду, — он прослеживался, как движение амебы под микроскопом. Однако следом за мной уже появилась на свет моя младшая сестра, и мать поставила вопрос ребром: либо крестим, либо… Она и сама не знала, что дальше за этим «либо», но на всякий случай грозила.

Тогда батька провел совещание с друзьями-преферансистами. Один из них обеспечил машину, второй подготовил попа в деревне Денисковичи, и операция началась. Рано поутру, еще и не развиднело, нас с сестрой запихнули в кабину груженной лесом машины, отвезли в Денисковичи, там будущие крестные батька с матерью приняли нас на руки и огородами отнесли в церковь. Я был уже большой хлопец, четыре года, оттого запомнил, как батюшка — высоченный, здоровенный, борода как стог сена — обрызгал меня водой, дотронулся до лба крестом и всунул в рот ложечку с божьей кровью. Сладкая, она мне отчего-то не понравилась, я скривился. Крестная треснула меня по лбу, я надулся, но не заплакал, видно, напуганный громадностью храма и ритуалом. Сестру же окунули в купель с головой, она зашлась в плаче, как резаная, и я на всякий случай спрятался за спину крестного. Еще схватят за ноги да головой в корыто… Огромная пятерня крестного накрыла мою стриженую голову, как шапкой: не бойся, хлопец. Батюшка ловко завернул сестру в одеяло, и мы теми же огородами вернулись в хату крестных, где уже ждали веселые мама с батькой. Взрослые выпили, я со своими новыми братьями и сестрами побегал по улице, — крещение состоялось.

Но ведь не секрет, что все записи церковных книг в то время внимательно проверялись, о нашем крещении сразу стало известно, батьку вызвали на бюро райкома. Он, конечно, врал, что жена сама, без его ведома, отвезла детей в Денисковичи и окрестила, он же, как говорится, ни сном, ни духом, — ему объявили строгий выговор с занесением. А я вот до сих пор не знаю, удачно он врал или нет. Некоторых ведь и из партии выгоняли, и с работы…