Иначе жить не стоит - [28]

Войдя в палатку, Игорь увидел странную картину: отец сидел в одних трусах возле коптящей лампы и что-то чертил на самодельной карте, где смутно угадывались очертания Каспийского и Аральского морей. Вид у отца был вдохновенный и… нелепый.

Игорь подкрутил фитиль и сухо сказал, что керосин выгорел.

— Так налей керосину, — буркнул Матвей Денисович, прикрывая локтем самодельную карту.

— Спать пора, — повторил Игорь, но взял лампу и пошел к завхозу.

— Матвей Денисович спит? — угрюмо спросил завхоз. — Напомни ты ему, Игорь Матвеевич, пусть позвонит насчет солярки! Ведь на один день осталось, я же…

— А почему вы сами не напомните? — огрызнулся Игорь.

— Три раза напоминал! Ведь если станет движок…

Игорь вернулся к отцу сердитым.

— Папа, почему ты не позвонил насчет солярки?

Матвей Денисович отсутствующим взглядом посмотрел на сына, не сразу понял вопрос, потом рассердился тоже:

— А ты что за контроль? Не в свои дела суешься! — Расстелил постель, улегся, со вздохом пробормотал: — Ты мне напомни утром. Черт его знает, как это я забыл!

Игорь рывком сорвал с гвоздя полотенце, ушел мыться. Долго пропадал в своеобразном «клубе» возле умывальника — в палатку доносился его раздраженный голос и девичий смех. Вернувшись, Игорь швырнул полотенце и со злостью сказал:

— Напоминают о нарядах. Ведь группа Сысоева утром уходит!

— Кто это там… напоминает?

— Ну, Лелька.

— А кто ее зачислил в группу?

— Анна Федоровна, наверно. Кому она подчинена, тот и зачислил.

— Никуда она не пойдет!

Игорь задул лампу и лег.

— Коллекторами распоряжается Липатова, зачем тебе вмешиваться? — сдерживая раздражение, заговорил он. — А вот руководители групп… В конце концов, Сысоев такой же практикант, как я. Почему все его да его? Ты прекрасно знаешь, организатор он неважный. На восьмой точке сколько валандался! А меня никуда! Несправедливо это.

Матвей Денисович закряхтел, но промолчал. Они лежали в темноте, оба раздраженные. Наконец Игорь тихо сказал:

— Папа, прошу тебя… Отпусти меня с этой группой! Не могу я здесь. Штатный напоминальщик при родном отце! Нехорошо. Руководителем группы не доверяешь — пошли буровым рабочим. Я ж буровые работы знаю! Кем хочешь пошли…

После долгого молчания Матвей Денисович обиженно ответил:

— Ладно. Надоел отец — иди.

— Кем? — обрадованно спросил Игорь, пропустив мимо ушей горькие слова отца.

— Руководителем группы пойдешь. А Сысоева пошлю на завод торопить ремонт.

— Ты увидишь, папа, я справлюсь!

— Вот что, сын. Вчерашнее я тебе простил, но если на работе себе позволишь… если ты Никиту не скрутишь в бараний рог… если произойдет хоть малейшее нарушение…

— Не произойдет! И Никита не такой уж худой парень, меня он слушаться будет.

Оба одновременно вздрогнули и подскочили на койках: где-то неподалеку взвизгнула девушка, потом раздались звуки борьбы, приглушенные голоса, звонкие хлопки пощечин…

— Уйди, гад! — отчетливо крикнул девичий голос.

Мимо палатки прошуршали легкие шаги босых ног, — Леля Наумова, — узнал Матвей Денисович.

И твой хороший, послушный Никита.

— Может, и не он?

— Он. Кто ж еще?.. А Наумову я не пущу с вами.

— Как хочешь. Только Соню я не возьму; мне коллектор нужен, а не барышня с маникюром.

— Кого пошлю, того и возьмешь. Рано еще условия ставить.

Они долго лежали, не разговаривая и не засыпая. Полог палатки был откинут, и оттуда веяло теплым ветерком, запахом степных трав, привядших от жары.

— Игорек, ты спишь? — прошептал Матвей Денисович. — Знаешь, то, что я говорил о переброске рек, это ведь не фантазия. Это вполне осуществимо при нынешнем уровне техники. И это обязательно будет!

— Возможно, только не скоро, — без интереса отозвался Игорь. — И пока у нас на очереди другие дела.

Через минуту он сказал мягче:

— Спи, поздно.

— И откуда у тебя такой рационализм? — вздохнул отец. — Как можно жить, не заглядывая в будущее?

Игорь не ответил. Ему хотелось сказать многое, но все, что просилось на язык, было явным осуждением отца. Он с детства мечтал быть таким же, как отец, скитаться по диким, необжитым краям, по берегам горных рек, всегда налегке, всегда преодолевая препятствия. Еще в школе он изучал все, что может приблизить заветную цель. После окончания школы нанялся подсобным рабочим по бурению в геологическую экспедицию и осенью встретил отца, приехавшего из Казахстана, рассказами о собственных приключениях. Отец высмеял хвастливые подробности, несколькими вопросами ткнул сына носом в его безграмотность и обещал взять Игоря с собой в следующую экспедицию — «если будешь учиться так, что мне не будет стыдно за тебя…» И вот они вместе в экспедиции, живут в одной палатке, близки, как никогда… и, как никогда, далеки. Мог ли Игорь думать, что это ему будет стыдно за нераспорядительность и забывчивость отца?

Перед рассветом Игорь вскочил счастливым: кончилась должность «штатного напоминальщика», начинается самостоятельная работа! Две буровые вышки, целая группа людей, подчиненных ему, зависящих от его умения и заботливости… Уж он-то ничего не забудет!

Отец вышел провожать группу.

По-деловому прощаясь с ним, Игорь впервые заметил, что отец стареет: могучие плечи сутулятся, лицо изборождено морщинами. Дрогнув от нежности к этому стареющему человеку, Игорь сжал его руку, заглянул в подпухшие за ночь глаза.