In vinas veritas - [37]

— Может, останемся? — предложил я.

— Не иначе, как Стюарт, или его кореша наплели что-нибудь этому старому перцу.

Действительно, вчера, после спровоцированного ухода миссионера (мы спасали пол-литра водки, изобразив срочную решимость к безотлагательному выполнению своих обязанностей), мы отправились в офис к Стюарту, где в непринужденной беседе развлекали себя до самого обеда. Следует отметить, что перед уходом с судна ксендз, растроганный нашим гостеприимством и ублаженный как следует наркомовской дозой алкоголя, все приглашал нас к нему в миссию, находящуюся за тридцать километров отсюда (и не лень же было сюда добираться?), и подарил целый рыболовный набор с крючками и поплавками, леской и блеснами. Может у них на такие снасти принято ловить бакланов? Тем не менее, дар был с благодарностью принят, клятва в вечной дружбе была принесена, но полбутылки мы все же не отдали.

Стюарт анд компани были поглощены тонкими стратегическими расчетами в связи с предстоящей гениальной халтуркой: в док приходил корабль королевских ВМФ под названием «Брамблилиф», его темное нутро нуждалось в очистке от загрязнений маслами, топливом и прочими нефтепродуктами. Работа была непыльной, при учете использования современных средств и методов, но предполагала определенный объем мускульных усилий: нужно было вскрывать палубный настил, пихать туда шланги, таскать за собой громоздкие специальные сепараторы. Все хотели быть руководителями, поэтому разобрали должности, позволяющие не переодеваться в рабочую одежду: Пол, как компьютерный гигант фирмы, взял на себя ответственность за бумажную подготовку проекта, Стюарт должен был осуществлять общее управление, обеспечение подвоза емкостей под нефтепродукты и прочее, а Питер вообще уезжал в свой Ливерпуль и был не при делах. Возникала потребность в найме рабочих извне. А тут как раз подвернулись мы. Потребность сразу же отпала.

Мы, разгоряченные «Абсолютом», начали, было, вяло протестовать, но, услышав о зарплате за два — два с половиной дня, разом заинтересовались: деньги по размеру приближались к нашему скупому месячному жалованью. Саша был даже готов прямо сейчас, не переодеваясь нырять в мутные воды остатков крекинга. Но до прихода корабля еще надо было ждать почти неделю. Поэтому мы пожали друг другу руки и разошлись, довольные, на ланч.

А после обеда наши друзья нагрянули с ответным визитом, с интересом облазили весь пароход и сообща выдули оставшийся от ксендза «Абсолют». Продолжить банкет они отказались, как, впрочем, и мы. День катился к вечеру, а мы еще не отметились в магазинах. Стюарт анд товарищи отвезли нас в отель, где мы еще немного пообщались. При этом парни все же заказали у удивленного Лари пиво, потом еще, потом настоящую «гадюку». Лари с легкостью приготовил под наши любопытные взгляды энергетический напиток из сидра и светлого пива (пятьдесят на пятьдесят) и представил его, как национальное корнуэльское питие. Вкусно, следует отметить. Короче, до магазинов мы так и не добрались: за Стюартом приехала жена, погрузила всех в машину, а нам запретила идти в темноте в шопинг и разогнала по номерам, убедившись, что мы безвариантно готовы уснуть, чтоб набраться сил на следующий рабочий день.

Первые мои слова после пробуждения были: «Эх, гадюка!»

На завтраке Саша хмуро добавил:

— Хорошо, хоть с этими кобылами знакомиться не пошли, — и кивнул в сторону феминистской массы.

Наше новое пристанище ничем особым не отличалось от Лариного отеля, разве что видом на порт со стороны ресторана. Хозяин неторопливо зарегистрировал нас, внимательно оглядев каждого с ног до головы. Сам он был достаточно крупным мальчишкой — метра два ростом. Внешностью и аристократической манерой поведения он мне сразу напомнил замечательного русского артиста Тараторкина. Говорил он также неторопливо и негромко, чем сразу расположил нас к себе.

— Вот Вам и Раскольников собственной персоной. Ни тебе мерзких карликов, ни дикторов — просто спокойный парень с топором под подушкой, — сказал Саша, когда наш новый домохозяин скрылся куда-то в недра своего трехэтажного деревянного домишки, оставив нас в одиночестве у скучной стойки бара.

— Да, Тараторкин в «Преступлении и наказании» был убедителен, — согласился я и продолжил. — Эти пузатые наполовину пустые бутылки по ту сторону баррикады действуют угнетающе.

— Спокойно Ипполит, спокойно. Эти наполовину полные бутылки не должны ввести нас в соблазн тратить столь трудно зарабатываемые деньги. Нас ждет ящик холодного пива и судовое радушие. Только до «Вили» добраться! — мечтательно проговорил Саша.

Появился неторопливый хозяин с двумя чашечками кофе:

— Извините, господа, придется минут десять подождать, пока подготовят номера для Вас. Пейте кофе. А, может, пива?

— Нет, нет, — в один голос заволновались мы сухими наждачными голосами.

— Ладно, меня зовут Джефф, если я Вам понадоблюсь по каким-то вопросам — не стесняйтесь обращаться в любое время. Надеюсь, Вам понравится пребывание в нашем гостеприимном отеле.

— Большое спасибо, Джефф. Все будет просто великолепно, — пообещали мы и принялись за кофе. Заварен он был отменно. Такой в «Большой медведице» стоил бы, наверно, миллион денег.