In the Deep - [55]

Майя вздрогнула, и это у нее стальные нервы, наверное. Я когда это услышала, думала, рехнусь.

— Упреждая возможные расспросы: нет, это не он выходил с нами на связь.

— П-почему ты так уверена?

— Потому что. Голос, интонирование, фразовые ударения — все не так.

— Возможно, стресс? Или посттравматический синдром?

Я вздохнула:

— Доктор Майя, медотсек — это прямо и налево, а меня диагнозы не интересуют.

Ибуки насупилась, а я спокойно разъяснила нахмурившемуся Синдзи:

— Человек не может так измениться — сразу и по всем параметрам. В рубке «Маттаха» я изжарила совсем другую дрянь — чем бы она не была.

— П-перестройка организма невозможна? Под влиянием изнанки или з-зазеркалья, например?

Отвечая на мой вопросительный взгляд, вмешалась не слишком довольная докторша:

— По первым данным он человек, никаких новообразованных клеток в его теле нет, только разрушился пигмент волос. Но я не проводила…

— Остаточный след тоже слабеет.

Никогда не думала, что так порадуюсь этому холодному тону. Аянами в своем климатическом пледе сидела в углу и старалась не дышать в нашем направлении. Не знаю, что там повлияло — холодовая терапия, другие какие-то изуверства Ибуки или что-то еще, — но Рей определенно активничала — и это я сейчас не о времени бодрствования.

— Таким образом, его крепко ударило. Ничего о зазеркалье он не помнит, а когда пытается вспомнить, происходит вот это.

Я щелчком возобновила воспроизведение, и промотала свой вопрос.

— Я… Я не знаю.

Огромные глаза начали закатываться, а на коже выступили мелкие капельки пота. И только профессионал вроде меня видел танец мелких мышечных сокращений у век. Не приведи небо кому-то из нас так танцевать.

— Там что-то было, — сказала я, снова тормозя запись. — Что-то на уровне личности, и его разум просто стер это.

Перед глазами — за алой радужкой — почему-то стоял образ того живого камня, из которого ко мне тянулась чья-то душа, чей-то обреченный призрак. Да, в зазеркалье с личностью поступают очень круто. Вон, поседел парень.

— А ч-что у него с глазами? — спросил Синдзи, покосившись на Рей.

— Он же с Верданы, — укоризненно напомнила я. «Тоже мне еще, брата своей ненаглядной нашел». История с этой планетой была мистична и чертовски поучительна: в один день у населения целого мира изменился окрас радужки. Радиация не скакала, сверхновые рядом не взрывались, направленных мутаций к ним не завозили, а вот поди ж ты: в единочасье сорвался с цепи один-единственный ген. Как были они хреновыми шахтерами — так и остались. Как жрали биопонику — так и жрут, причавкивая, но вот глаза стали другими. В чем поучительность? Выводы у всех получились свои: кто решил, что правительство все скрывает, кто грешит и поныне на эксперименты корпораций, а многие просто пожали плечами: мол, кто ж его поймет, этот космос?

Поскольку фантазии и допущения — это не мое, то лично я из этой истории вынесла знание особой приметы верданцев. Ну и приземлиться на этой планете я бы побрезговала. Мало ли.

— И что б-будем с ним делать?

— Да в шлюз выкинем, — устало сказала я. — Пусть его Майя почикает всласть, и можно выкидывать.

В рубке воцарилась нехорошая тишина.

— Mein Gott… Да будьте вы проще, а?

— Аска копалась в баре после допроса, — довольным тоном сообщила Ибуки.

Я зевнула:

— Сейчас он спит. Лично я считаю, что он человек. Предлагаю держать его под наблюдением, в карантине из силовых переборок. Накачать для надежности — и наблюдать.

— Зачем?

Я оглянулась на Рей. Определенно не одна я приложилась к чему-то бодрящему.

— Видишь ли, за доставку пассажиров с пропавшего корабля платят отдельно. И очень хорошо.

— Есть одна п-проблема, — задумчиво сказал Синдзи. — Мы ведь уже сообщили о ч-червоточине, так? Если заказчик выяснит, что Нагиса побывал в зазеркалье, то у нас будут п-проблемы.

Это да. Я бы, не раздумывая, попыталась уничтожить корабль с таким экспонатом на борту. Платить, опять же, не надо.

— Тогда так, — сказала я. — Допустим, мы нашли порченый корабль и аннигилировали его, а этот болван успел удрать с каравеллы, прежде чем она провалилась сквозь изнанку. Болтался в спасательном боте, а тут мы подоспели. А?

— Н-ну да, — с сомнением сказал Синдзи. — И мы развесили уши и п-поверили в эту его сказку? Начнем с того, что т-ты бы сама расстреляла все биометрические м-метки на радаре вокруг червоточины.

Я обиделась.

— Да пошел ты, а? Придумай лучше, денег же хочешь? Наш вариант получить их — это отбелить Нагису.

Каламбур — учитывая новый цвет шевелюры штурмана — мне удался. А вот хладнокровно выслушать разгром своей версии — и в самом деле глупой, кстати, — не получилось. Как выяснилось, методы гражданской релаксации имеют побочные эффекты вроде нездорового юмора и раздражительности.

«Отправлю-ка я всю выпивку в вакуум».

— П-предлагаю так. К заказчику идем т-тихим ходом, по пути следим за парнем. Когда убедимся, что он становится адекватнее, а не н-наоборот, обсуждаем с ним этот вопрос. В конце концов, это в его интересах — считаться н-нормальным.

Это был скверный вариант — хотя бы потому, что Синдзи откладывал решение. Но скверный вариант лучше, чем идиотский (мой) или вообще отсутствующий (всех остальных).