Имя Зверя. Том 1. Взглянуть в бездну - [13]

– Поразительная точность, – хмыкнула мрачная сидха.

– Сожалею, – поджал губы алхимик. – Капитан! Любезный, вы нам нужны. Сколько при такой погоде и ветре нам до переправы Рорха?

– До Рорха-то? – Капитан почесал наголо бритый затылок. – А шо, по такому-то ветерку… дней пять, а то и вся седмица.

– Понятно, любезный. Благодарю. – Ксарбирус королевским кивком отпустил моряка. – Семь дней, дорогие мои спутники. Никто из вас не владеет какими-либо талантами в дивинации?

– В чём в чём, распечать меня в три кости?

– В ди-ви-на-ции, дорогой Брабер, сиречь в искусстве прорицания и прозрения будущего. Потому что к… возможной горячей встрече на переправе хотелось бы подготовиться.

– А что мешает? – хмыкнул гном. – Вот и давайте готовиться, семь дней ещё зад протирать.

«Бродяга» сменил курс.

Здесь, как положено в романах, следовало бы написать «ничто не предвещало беды». Её действительно ничто не предвещало, кроме разве что странного Браберова амулета в виде чёрно-золотых песочных часов. Он ожил, если можно так выразиться, на четвёртый день после поворота.

– Ничего не понимаю, – удивился гном, держа вещицу на вытянутой руке. – Когда демонюки прорываются, он совсем по-иному кажет. А сейчас…

В обеих половинках амулета бушевала настоящая песчаная буря. Неведомая сила подхватила и закрутила крупинки вихрем, яростно бросая их в стекло, так что Стайни даже почудилось – сейчас зачарованные бока скляницы не выдержат, и песок вырвется на свободу обезумевшим роем.

– Поставь её, глупый гном! – гаркнул Ксарбирус, словно заправский десятник. – И отойди, отойди подальше!

– Да с чего ты, мэтр, взял, что… – начал было остолбеневший Брабер, но тут вопли раздались уже на носу «Бродяги». Туда рысью бросились капитан со старшим помощником, дюжий боцман, на всякий случай схвативший здоровенный гарпун, и пяток матросов с топорами.

Весь спасательный отряд помчался следом.

– Господин Ксарбирус… – прохрипел побледневший капитан. – Там… там…

Прямо по курсу «Бродяги» море кипело, словно огромный котёл, и там, где вспучивались и лопались громадные пузыри, по водной глади расплывалось грязно-жёлтое пятно, а в воздухе висел хорошо знакомый кисло-металлический запах.

Гниль. Которая сроду не прорывалась среди морей и океанов.

– Шестнадцать румбов право! – взревел Ксарбирус, да так, что услыхали его повсюду, от киля до клотика. Не дожидаясь подтверждения от капитана, рулевой навалился на штурвал; по вантам уже карабкались моряки – никого не требовалось подгонять.

«Бродягу» спас хороший свежий ветер, дувший прямо в корму, – корабль, почти не теряя скорости и кренясь, вошёл в поворот.

Опомнившийся капитан выкрикивал команды, его люди знали своё дело, и «Бродяга», скрипя всем, что могло скрипеть, начал огибать опасное место.

– Многоножки, – лаконично заметил Ксарбирус. К алхимику возвращалось его всегдашнее хладнокровие.

Среди лопающихся пузырей замелькали жёлтые бестии. Вода зарябила от множества спин; твари быстро и ловко плыли прямо к «Бродяге» с настойчивостью, не оставлявшей сомнений в их намерениях.

– Какая жалость. – Ксарбирус облокотился на борт, смотря на приближающийся сонм с абсолютным спокойствием. – Какая жалость, что у меня так и не нашлось времени как следует поработать с тем эликсиром, коим ты, дорогая Стайни, затыкала прорывы Гнили там, в Гиалмаре…

– Мэтр! Что делать-то? – Брабер был рядом, красно-золотой меч на изготовку, но что от него сейчас толку?

– Если успеем снова встать под ветер – уйдём. – Ксарбирус, не отрываясь, глядел на рябящую воду. – Если ж опоздаем… здесь нет Тёрна, друзья мои. И нечего затыкать – прорыв слишком глубоко. Хотя… Брабер, ты говоришь, твой амулет…

– Словно тарарахнул его кто-то! – с готовностью подтвердил гном. – Отродясь такого не видел.

– А штучка твоя отслеживает, если я правильно всё помню, не что иное, как разрывы реальности, появления порталов на другие планы… – Ксарбирус наморщил лоб, даже палец приложил к виску. – Это, дорогие мои, не простой прорыв Гнили. Это…

«Бродяга» тем временем и в самом деле поймал ветер всеми парусами. Многоножки старались вовсю, но догнать корабль уже не могли.

– Это? – рискнула Стайни нарушить затянувшееся молчание.

– Гниль и открытие двери на другой план – самое напрашивающееся объяснение и уже потому, скорее всего, неверное, – важно заявил алхимик. – Конечно, упускать такую возможность очень жалко, следовало бы задержаться, взять хотя бы пробы воды и…

При одном взгляде на лицо слушавшего это капитана становилось понятно, что алхимическая наука понесёт тяжёлую утрату и вожделенные пробы взяты не будут ни под каким видом.

Брабер, не отрываясь, глядел на свой амулет, что никак не мог успокоиться.

– Не нравится мне это… – успел пробурчать гном, когда вода возле самого борта «Бродяги» взметнулась вверх исполинским столбом, потоком окатив палубу. В пене мелькнула гротескная тень, туша, словно у громадного паука, растопыренные многосуставчатые лапищи, длинная змеиная шея и тупая змеиная же голова с пастью, где зелёный яд источали две пары игольчато-острых клыков.

– Это же… это… – завопила Стайни, отпрыгнув к противоположному борту.