Имя врага - [9]
В том тылу, на который все больше и больше наступали матерые волки — новые, наглые воры, недавно приехавшие в город и уже мнящие себя королями. Поэтому Валет давал Филину все больше и больше сложных поручений, зная, что он справится с ними лучше старых, опытных бандитов.
А выбивать долг с торговок Привоза было сложно — те не только начинали голосить, не только звали на помощь местных грузчиков, но и натравливали друг на друга конкурирующие банды, причем врали так художественно, что конфликты разгорались не на шутку.
Однако даже привозные торговки, отпетые из отпетых, прошедшие огонь и воду на своем нелегком, пестром пути, пасовали перед детьми — перед грязными, чумазыми беспризорниками, которых жалели всем своим не успевшем очерстветь большим женским сердцем. Не понимая, что подпускали к себе не детей, а самых страшных волчат, превращающихся в волков.
При виде подручных Филина торговки теряли бдительность, и так удавалось добираться до самых осторожных. Ну а методы Филина были более жесткими, чем у взрослых воров.
Он подкатывал к жертве, о которой предварительно узнавал очень многое с помощью своей разведки из настоящих беспризорников, плативших ему дань, и начинал прямо и жестко. Он говорил так: — У тебя есть внук, Петенька? В селе живет, под Балтой? Так вот, знаешь, что с твоим внучком будет, когда я в то село приеду? Догадываешься, старая? Слыхала, как мы деньги у сопляков школьных выбиваем? Так то деньги, мы их даже не трогаем. А тут… В общем, не будь шкурой, не жмотись, и все, что сказал Валет, отдай ему по-хорошему. Иначе с твоим Петенькой я уже завтра увижусь…
Торговки теряли дар речи, бледнели, тряслись, расстегивали шерстяные юбки, к поясам которых в носовом платке были пришпилены деньги, и отдавали дрожащими руками мятые, засаленные купюры.
И вот в разгар такой удачной операции, когда очередная старуха уже отсчитывала деньги, на Привозе появились НКВДшники, да еще с винтовками! Двое пацанов Филина пустились наутек и тут же попались прямо им в лапы. А следом за ними и Филин. Впрочем, его прекрасно знали, поэтому сразу отвели в милицейский участок, а уже оттуда этапировали в главное управление, перевезя даже по-царски — в красивом, блестящем автомобиле.
Филин только посмеивался. Это было для него не впервой. Он знал, что его просто запишут в конторские книги, погрозят пальцем и отправят обратно в лагерь, где ему абсолютно ничего не будет за побег. Он так привык к безнаказанности, что держался нагло, матерился, как заправский урка, и даже сам швырнул на землю деньги, отобранные у торговки с Привоза, точно зная, что завтра же вернется и отберет еще больше.
Но тут Филину не повезло. Он насторожился в тот самый момент, когда в кабинет, где должны были его записывать и грозить пальцем, вошли двое коренастых мужчин в кожаных тужурках. Филин сразу же просто нюхом почувствовал исходившую от них опасность.
Нюх у него всегда был развит. Иногда он мог даже читать мысли по лицам, предсказывать события, чем поражал окружающих, которые видели в нем колдуна. На самом деле никаких мистических и уж тем более магических способностей у Филина не было. Нюх его развился в тот самый момент, когда его отправили в детдом, и нужно было выжить, просто выжить там, где все хотели его убить, где голод, холод и побои были ежедневной нормой, взращивая в нем только лицемерие и бешеную жестокость. Этой жестокостью он захлебывался точно так же, как и собственной кровью, которая текла из разбитого носа и губ…
В детдом Филина отправили после того, как отец в пьяном угаре зарезал кухонным ножом его мать. Его и двух братьев разбросали по детским домам области. И очень скоро в памяти Филина не осталось ни их имен, ни их лиц. Они исчезли, растворились в той, прошлой жизни, о которой он старался не вспоминать во мраке того ужаса, в который попал…
…Двое в кожанках вошли в кабинет, закрыли за собой дверь. При их виде добродушного инспектора, старого знакомого Филина, как ветром сдуло. Они остановились напротив, и тот, кто был пониже, но пошире в плечах, спокойно произнес:
— Ну что, попался, гнида? Учти, мы все о тебе знаем. И про делишки твои, и про все прочее. И плевать мы хотели на твой нежный возраст! Теперь ты нам все будешь рассказывать — все, что мы скажем. Учти, только так ты выживешь. Иначе расстреляем без слов на заднем дворе.
— Не имеете права, я несовершеннолетний! — хохотнул Филин.
— И начнешь говорить со своего дружка Валета, — низкий пропустил его детское замечание мимо ушей.
— Да пошли вы!.. — выкрикнул Филин, еще не понимая, что это был неверный ответ.
В тот же самый момент его моментально раздели догола и стали бить. Так, как его не били никогда в жизни. Несколько раз отливали холодной водой, приводили в чувство, а потом били снова и снова, с той методичной жестокостью и целенаправленностью, которая бывает пострашней самой отъявленной злобы. И все время требовали говорить о Валете — то, что они хотели узнать.
Так Филин понял, что попал во взрослый мир, где стучат все на всех и где стучать друг на друга является нормальным, даже поощряемым делом. Не выдержав больше избиений, он начал говорить. И рассказал абсолютно все, что знал, сдал Валета со всеми потрохами, назвав даже адрес квартиры, где тот отлеживался у очередной бабы.
Если в стене старинного замка вдруг приоткрылась дверь, это еще не значит, что в нее нужно входить. Существует средневековая пословица: «дьявол обожает монастыри». Особенно те, за стенами которых скрывается страшная тайна, уходящая корнями в глубокое средневековье, и начавшая жизнь заново в современности.Отправляясь в автобусное путешествие по средневековым замкам Европы, главный герой ничего не знал о дверях, открытых в стене. После катастрофы автобуса, вместе с двумя случайными спутниками, он находит заброшенный замок в лесу.
Когда молодой следователь Володя Сосновский по велению семьи был сослан подальше от столичных соблазнов – в Одессу, он и предположить не мог, что в этом приморском городе круто изменится его судьба. Лишь только он приступает к работе, как в Одессе начинают находить трупы богачей. Один, второй, третий… Они изуродованы до невозможности, но главное – у всех отрезаны пальцы. В городе паника, одесситы убеждены, что это дело рук убийцы по имени Людоед. Володя вместе со старым следователем Полипиным приступает к его поиску.
Простив Виктора Барга, Зинаида Крестовская начинает вести спокойную, почти семейную жизнь. Работа в институте, пусть и нелюбимая, рядом мужчина, за которого она так боролась, – разве этого мало? Но Зина вдруг начинает понимать, что это все не для нее, что ей нужен риск, адреналин. И неожиданно она это получает с избытком. Новое дело, которое Крестовская расследует уже как полноправный сотрудник НКВД, не просто опасно, оно смертельно опасно. Ей предстоит снова столкнуться с секретными разработками НКВД, который, как известно, не останавливался ни перед чем…
…Январь 1942 года. Одесса захвачена немцами и румынами. В городе голод, холод, страх и смерть — не проходит и дня, чтобы кого-нибудь не казнили. Оккупанты свирепствуют — за каждого убитого офицера или солдата они расстреливают десятки мирных одесситов. У Зинаиды Крестовской была возможность эвакуироваться, но она решила остаться в Одессе для подпольной работы, тем более, что ее непосредственным руководителем стал любимый человек — Григорий Бершадов. Однако через какое-то время Зина с ужасом узнает, что не только оккупанты убивают мирных людей — в смертельной схватке сошлись свои, не щадящие никого для достижения своей цели…
...1919 год. Одесса переходит из рук в руки — от красных к белым и от белых к красным. Наконец в городе окончательно устанавливается советская власть. И все же спокойствия нет — тут и там происходят бандитские разборки, совершаемые с какой-то необычной жестокостью. Появляются настойчивые слухи о том, что Мишка Япончик не погиб — он жив и вернулся в Одессу. И цель его — добыть сокровища, спрятанные в катакомбах. Таня прекрасно знает, что это не так, что Мишка мертв, и ей просто необходимо разоблачить того, кто зверствует под именем Японца..
В павильонах построенной в Одессе почти на берегу моря кинофабрики «Мирограф» снимается очередной фильм. Но приглашенных на главную роль актрис одну за другой находят лежащими в гробу, усыпанными дивными цветами и… с петлей на шее. Чтобы закончить фильм, директор кинофабрики приглашает саму Веру Холодную. Неужели и ее жизни что-то угрожает? При этом актрису обещает охранять сам Мишка Япончик, не устоявший перед ее чарами…
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
Москва, XVII век. На торгу обнаруживается тело замерзшего мальчика и при нем — загадочная деревянная книжица, написанная тайными знаками. И снова царским конюхам предстоит распутать опасное дело, в котором подозревают государственную измену.
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.