Имя - Война - [25]

— Меня и друга у брода взяли. Гоняли на смех по полю, пока Миху… — прогудел мужчина с седыми висками.

— Милиция? — оглядел потрепанную форму.

— Сержант Сидельников, Пал Палыч. ЖД, — кивнул. — Станцию с землей сравняли. Мы звонить, а связи нет. Но сообщить-то о налете надо. Рванули на другую, а там десант… Суки!

— Ясно. Ты? — посмотрел на полулежащего на траве молодого мужчину с перемотанной голенью.

— Я вообще гражданский. Антон Перемыст. У друга гостил, его как раз сегодня призвать должны были, вот мы и отмечали. А тут заваруха. Он в военкомат, я к своим, что за дела узнать. В двух километрах от Бреста живу. Или жил? — обвел взглядом мужчин, на Лену уставился. Та сжалась и только заметила, что кофта у нее порвана. Не так чтобы оголяла сильно, но все равно неуютно.

Николай покосился на нее, сообразил, что к чему и стянул с себя гимнастерку, молча сунул ей в руки. Лена с благодарностью глянула на него и поспешила натянуть. Просторной оказалась, рукава болтаются. Коля оценил, закатывать рукава начал, помогая, как лялечке.

Лена вообще заалела от стыда.

— Жена? — прищурился на нее Перемыст.

— Попутчица, — бросил Саша, переключая внимание мужчин на себя. — Ты кто? — спросил у парнишки с оттопыренными ушами и огромными голубыми глазами.

— Никодим… Пыф! Рядовой Лучин. Двенадцатый стрелковый полк.

— Рядовой Голушко, — прогудел невысокий мужчина с посеченным, обожженным лицом и перебинтованной тряпками рукой. — Танковая бригада.

— Лапалыс. Янис. Рядовой, — тяжело просипел вытянувшийся на траве парень, в красной от крови на груди гимнастерке.

Лена опомнилась, к нему двинулась:

— Ранен?

Тот вздохнул, с тоской глянув на нее.

— Я помогу, ты только потерпи, — заверила, а самой страшно даже взглянуть на рану.

— Воды бы, — почти всхлипнул тот.

— Где ж взять?

— Дык, ручей тута недалеко, — засуетился Матвей, вскочил. — Товарищ лейтенант, дозволь сбегаю.

— И куда воды наберешь? В ладони? — снизу вверх уставился на него Николай. Ему явно не нравился мужичок, слишком уж суетливый.

— Так… это…

— Домой слинять хочет, — бросил Григорий Полунин.

— Ну, что, ну что домой? Ну и домой. А чё б всем не пойти. Жрать-то надо, передых опять же ж устроить. Мальца вона пристроить. Чего?

— Приглашаешь? — усмехнулся Перемыст.

— Ну-у.

Николай и Александр смерили его подозрительными взглядами, переглянулись и дружно кивнули:

— Идем.

— Ребята, — жалобно позвала Лена, оголив рану на груди Яниса.

— Бочину прострелили, ох, язвить их! — выдал кто-то.

— Как бежал-то? — спросил, склонившийся над раненным Санин. Рядовой неуверенно пожал плечом. Дроздов скинул гимнастерку, исподнее и кинул его Лене:

— Рви. Бинтов нет, это сгодиться, — гимнастерку надел, и пока девушка с Николаем перевязывали бойца, подсчитал трофеи: два автомата, три винтовки. — Живем.

Свистнул, подзывая часовых. Николай и Антон помогли подняться раненому и потащили, взвалив на свои плечи.

— Веди, — разрешил Жихару Дроздов.

Глава 6

Хоть и «недалече» до деревни, а добрались до нее к вечеру, и до ночи сидели в засаде, пытаясь понять, стоят ли в ней немцы. В конце концов, отправили на разведку Антона и Матвея.

Только после того, как выяснилось что на удачу деревня не занята, бойцы расположились в доме Жихора, на чердаке сеновала, чтобы лишние о них не прознали и уйти легче было, если фрицы нагрянут. Дом Матвея на отшибе стоял, почти у леса, что опять же удачно для красноармейцев было.

Одно скверно — Янис. Парнишка совсем плохой стал, уход за ним нужен был постоянный. Пришлось прямиком к фельдшерице, на другой конец деревни отнести и там пристроить. У нее же простейшими медикаментами и бинтами разжились и уже сами, с помощью Лены, раны обработали. Смогли ополоснуться да покушать и вповалку заснули на сене, выставив караульных на всякий случай.

Лене же хозяйка в доме на печи постелила:

— Негоже те с мужиками таскаться, чай не подстилка ихняя, — проворчала, недобро поглядывая на грязную, взъерошенную девушку в испятнанной гимнастерке с чужого плеча. — Пошли-ка в баню, воды дам — отмоешси да одёжу сменишь. А то пугало-пугалом.

— Ты ее слухай, — закивал Матвей. — Пелагея баба строгая, но правильная. Дело говорит.

— А я не против. Очень даже «за».

И двинулась за женщиной.

Отмылась в баньке, ничуть не смущаясь холодной воды, переоделась в выданное платье, свою одежду постирала и гимнастерку Николая. А после наелась и спать легла. Разморило ее после сытого ужина вмиг.

Сутки отсыпалась беспробудно.

Утром Лена долго на печи лежала, смотрела на хлопоты в избе и понять не могла — сниться ей это или правда, откуда кто взялся, как она здесь оказалась? И вскинулась, вспомнив, слетела на пол.

— О, проснулася! Городская гляжу, поспать мастерица, — проворчала Пелагея, укладывая каравай в корзину. Отдала курносой девочке. — Неси завтрак на сеновал.

— Давайте я, — перехватила корзину Лена, устыдившись.

— Гимнастерку тады прихвати, высохла уж.

— Ага.

Девушка сунула ноги в боретки и, подхватив сложенную на лавке одёжку, ринулась из избы.

Первым кого она увидела был Николай. Он брился ножом поглядывая в осколок зеркала, и выглядел чужим, заматеревшим. Она даже не сразу узнала его, да и он видно тоже, потому что замер, хмуро разглядывая ее.