Имя убийцы - [7]

— Не может быть, — приуныл Турецкий. — Меркулов не говорил, что московская группа уже уехала.

— Он просто поскромничал. Я так и спросила у него — мол, не стыдно ли вам, Константин Дмитриевич, что вы моим мужем прикрыли свою задницу?

— А он?

— Ты же знаешь Меркулова. Отшутился, сказал, что проветриться тебе не помешает, а вдруг нароешь что-нибудь полезное? Знаешь, любимый, мне кажется, тебе необязательно продолжать путешествие. Возвращайся в Москву. Уверена, что никаких санкций не последует. Ты свободный человек! Ну, подпортят немного жизнь — сколько раз тебе ее портили?

— Не могу я, Ириша, — признался, выдержав тяжелую паузу, Турецкий. — Раз уж взялся… В принципе, я почти приехал. Километров пятнадцать осталось. Похожу, поспрашиваю. Если уж откровенный тухляк — не задержусь.

— Тебе просто интересно, — вздохнула Ирина. — Ты боишься себе в этом признаться. Да и прав Меркулов, провериться тебе не помешает. Отвлечься от Москвы, от дома, от жены… Ладно, работай, сыщик, только сильно там не зарывайся. Буду скучать.

— Ты не поверишь, но я глубоко и трагично тебя люблю, — с чувством сказал Турецкий, погрозив кулаком неугомонной проститутке. — Скоро приеду, буду осторожен.

Он захлопнул крышечку телефона и ударил по газам. Глянул в зеркало — проститутка, у которой представления об этических нормах носили весьма расплывчатый характер, выбежала на дорогу, выставила ему вдогонку средний палец.

Перед глазами уже маячили указатель «Мжельск» и стрелочка направо, пронеслась заправка, пункт весового контроля для многотонных грузовиков. До поворота с трассы оставалось метров двести. Он так и шел бы на восьмидесяти до развилки (тормоза у «Ауди» послушные, хорошо отлажены), но проснулась интуиция. Из кустов на опушке выбежал человек, бросил что-то через дорогу. Турецкий машинально снял ногу с газа, глянул в зеркало заднего вида. За спиной никого. И впереди, насколько видно до вершины холма. Тут оно и стряслось. Такое ощущение, что взорвались все четыре колеса! Машину тряхнуло, поволокло вбок. Он бешено закрутил руль, сумел избежать опрокидывания, но от крутого заноса не уберегся: корму машины вынесло вперед. Он резко надавил на тормоз. Ведь учили же мудрые инструкторы: никогда не тормозите резко при заносе! Но как не тормозить — рассудок не работает, нога машинально прессует педаль. Ленту с шипами бросили! — пронеслась занимательная мысль. Но уже водосток летел в глаза. Занимательную мысль сменила другая: не забыл ли он пристегнуться?

Позднее выяснилось, что не забыл. Тряхнуло зверски, но обошлось без увечий. Машина погрузилась носом в покатую канаву. Безобразия, впрочем, на этом не завершились. Пока он приходил в себя, округа наполнилась торжествующим ревом. Налетели какие-то люди, рыжеволосый тип в короткой кожаной куртке распахнул дверь, схватил его за шиворот. Этот номер он уже неоднократно отрабатывал: разогнул ногу в колене, отшвырнул от себя нападающего — тот кубарем покатился в водосток. Он выпрыгнул из машины… и встал как вкопанный. Не все тут были в штатском — в глазах зарябило от обилия мундиров! Ну, ничего себе дружелюбный прием…

— Это он, товарищ майор! Точно он, в Ригу едет! Попался, гад! — прозвенел знакомый голос. Откуда ни возьмись, выросла проститутка из Зубатова, выхватила из сумочки пистолет, в прыжке расставила ноги, а табельный Макаров, сжав обеими руками, наставила в голову «преступнику». Пришлось вести себя сдержанно. Турецкий сделал миролюбивую мину, показал ладонями, что сопротивляться не намерен. Но уже налетела стая, его схватили за шиворот, прижали к капоту «разутой» машины. Удар по почкам был, в принципе, не смертельным, он стерпел. Пока его обшаривали, он украдкой осматривался. Ну, точно, российская милиция (как сказал юморист, что-то вроде «милые лица»). Подкараулили «преступника» грамотно — не сумев обезвредить его в Зубатове, «проститутка» передала по эстафете, что объект следует дальше, и пристроилась в хвост. Люди в пыльной форме скатали ленту, утыканную гвоздями. Скалилась девица, поигрывая пистолетом. Из канавы выбирался рыжий тип — обладатель неприятного лица. Хищно заблестели близко посаженные глаза…

— Отставить, Извеков! — из перелеска, подпрыгивая на кочках, выкатился милицейский «УАЗ», исторг возбужденного майора средних лет, среднего роста и, судя по блаженной улыбке, средних умственных дарований. Размашистым шагом он зашагал к месту экзекуции. Рыжий поработал кулаком, сжимая и разжимая пальцы, спрятал руку в карман и плотоядно уставился на пойманного. Все, что было в карманах у Турецкого, перекочевало на капот машины.

— Посмотрите, товарищ майор, какими корочками этот душегуб обзавелся! — выкрикнул молодой оперативник, передавая майору удостоверение частного сыщика. — Сыскное агентство «Глория»! Слышь, братан, а прокурорской ксивы у тебя случайно нет?

— Была когда-то… — прохрипел Турецкий — весь вывернутый наизнанку, он только и мог хрипеть.

— Разберемся, — важно вымолвил майор, перебирая конфискованное добро — деньги, ключи, документы, сотовый телефон. Двое дюжих хлопцев выкрутили Турецкому руки, защелкнулись браслеты на запястьях. Его развернули за плечи — лицом к майору.