Имя - Смерть - [11]

– Ага. А ты дубленку примеришь?

Мать легко, как молодая, спрыгнула с постели и побежала в коридор. Принесла в комнату пакет, развернула его:

– Ой, какая прелесть! И цвет симпатичный!

– Да ты померь, может, плохо, – несколько самодовольно отмахнулся сын.

Мать надела обнову, застегнула пуговицы, покрутилась посреди комнаты:

– Замечательно! – Подошла, прижалась лбом к его макушке, прошептала:

– Ты хороший у меня!

Добрый!

– Да ладно, мам. – Он старался не улыбаться. – Все будет нормально.

Он не собирался навещать участкового в это же утро, но теперь пошел. Мать что-то в нем разбередила, и ему хотелось скорее покончить с этой историей.

Пусть хотя бы она успокоится, а что делать дальше – он потом решит. Дорога в отделение была ему знакома – ноги сами шли. Он шел и усмехался: «Надо было хоть водки купить, выпили бы, вспомнили старое…»

Участковый был на месте, ждать его не пришлось.

Иван стукнул в дверь, вошел:

– Здрасьте. Ждали? Это я, Дмитрий Александрович. Лаврушин Ваня.

– Лаврушин?

Участковый разогнал рукой облако едкого табачного дыма, вгляделся…

– Точно, – протянул он. – Но я б не узнал.

– Неужели я так изменился? – Иван старался говорить легко и нагло. – А вы вот каким были, таким и остались.

– Брось, я почти пенсионер, – самодовольно ответил тот. – Помнишь, как я за тобой бегал? Теперь бы не догнал.

– А я бы теперь и не побежал. – Иван тряхнул протянутую для пожатия руку и без приглашения уселся.

– Не побежал бы? – спросил Дмитрий Александрович. – Да, ты и в самом деле изменился.

– А что мне бегать? Я к вам сам пришел.

– Мать передала?

– Да… Я ей как раз на днях звонил, она мне все рассказала.

– Мать у тебя хорошая. – Дмитрий Александрович подтолкнул к Ивану пачку отечественных сигарет:

– Куришь еще?

– Я свои. – Иван достал «Давидофф» и положил пачку на стол. – Угощайтесь.

Участковый к сигаретам не притронулся. Он посмотрел на пачку, на куртку Ивана, кивнул:

– Солидный ты стал. С виду.

– Дмитрий Александрович, – раздраженно ответил Иван. – Я к вам вообще-то по делу пришел, а не на вечер воспоминаний. У меня машину угнали, мать сказала – вы нашли.

– Нашли. А еще что тебе мать сказала?

– Ничего хорошего. Будто из этой машины в телевизионщика какого-то стреляли. Это правда?

– Правда.

– Ну так это был не я! – Иван бросил на стол загранпаспорт. – Смотрите. Видите? Вот мои визы!

В паспорте красовались две овальные печати с арабской вязью. В центре красной печати значилось:

«16 NOV 1997», в центре синей: «19 NOV 1997».

– У меня угнали машину вечером пятнадцатого, – объяснил Иван. – Утром шестнадцатого я был в Эмиратах. Девятнадцатого, то есть сегодня, вернулся. Ясно?

– Ты, Вань, мне свой паспорт не тычь, – спокойно ответил участковый. – И не мельтеши, поговорим спокойно. Я же не утверждаю, что это ты.

– Но думаете!

– Э, брось. – Участковый закурил. – Я этим делом не занимаюсь, сам понимаешь. Но машина в деле твоя, Вань. И это пока наша единственная зацепка. Так что придется тебе понервничать, пока мы тут все не выясним.

– Машина моя где?

– Она еще у нас в работе.

– Пальчики снимаете?

– Все, что можно, с нее уже сняли, – пошутил участковый, но Иван даже не улыбнулся. – Да, Ванюш, тебе не повезло. Но ты все же не дергайся, я к тебе претензий не имею.

– Я хочу знать – когда телевизионщика убили? – нервно спросил Иван.

– Тебя это не касается, Вань. Убили его вечером шестнадцатого, когда ты там загорал в Эмиратах. Так что успокойся на этот счет.

– Ладно, хоть так. А то вы недорого возьмете – пришьете мне это дело…

– Выпить хочешь? – неожиданно спросил участковый, отдергивая замусоленную желтую штору и беря с подоконника бутылку. На дне бутылки плескались остатки водки.

– Да я, честно говоря, думал захватить, – смутился Иван. – Но потом…

– Передумал, понятно. Ну а мы вчера одного из наших поминали. – Участковый достал две пластиковые кружки и разлил водку. – Молодой парень, вроде тебя. Хулиганье нож сунуло. Давай.

Они выпили. Закусывать было нечем, да и смешно закусывать после такой порции. Иван тоже закурил. Он все еще не понимал, чего от него хотят.

– Где ты сейчас живешь? – спросил Дмитрий Александрович.

– Так… Снимаю.

– Договор есть?

– Какой еще договор?

– Ясное дело, хозяину неохота в налоговой инспекции с этим договором светиться. Где снимаешь?

Иван слегка подумал и ответил:

– Сейчас уже нигде. У матери поживу. А снимал на «Каширской».

– Там и машину держал?

– Да, она во дворе стояла.

– А нашли ее наши ребята возле метро «Автозаводская». Получается, недалеко на ней уехали.

– Дальше, чем надо, – хмуро ответил Иван. – Теперь хлопот не оберешься.

– Ты сказал, машину вечером угнали?

– Да.

– Как время узнал?

– Да я выглянул вечерком в окно – поглядеть, там она или нет. А ее нет. Спустился, туда-сюда прошелся – нету.

– Почему в милицию не обратился?

– Не знаю. В Эмираты собрался, отдохнуть. Не хотел задерживаться.

– Богатый стал? – прищурился Дмитрий Александрович. – Тебе уже и на машину наплевать? Другой бы сдал путевку и стал искать свое имущество.

– Я не богатый, я просто не люблю зря суетиться. Какая разница, когда я искать начну? Через три дня или сразу?

– Разница большая. Это тебе повезло, что машина нашлась.