...Имя сей звезде Чернобыль - [15]
2. Во всем мире именно отрасл/евое/ предпр/иятие/ (по нашему — ведомство) платит за ущерб, причинен/ный/ населению, людям. И помогает: вон какие чистые озера в Финл/яндии/ даже при налич/ии/ разв/ивающейся/ целлюлоз/ной/ промышл/енности/ (правда, хозяева платят из собств/енного/ кармана).
Не обязано ли именно ваше министер/ство/ добавить те недост/ающие/ млр., без к/отор/ых «железы» и «узлы» детишек будут расти еще 2–3 года. Когда-то отселяли, но слишком стеснены средствами. А где мы возьмем? — спросите вы. Можно бы ответить, как там отвечают: где хотите, там и берите! Но в нашем случае можно дать и совет: не построите 2–3 АЭС — вот и средства эти. И не надо будет закрывать их вскорости, чем вы, кажется, в основном-то и будете заняты в ближ/айшие/ годы. Так что закрывать можно и через не строительство.
Во всяком случае могилев/чане/ ждут прямого ответа: готовы ли вы оплатить спасение жителей сотен насел/енных/ пунктов? Или у вас есть новые «аргументы» за то, чтобы их оставить на отравл/енных/ землях, чтобы через 2–3 года снова «извиниться»: ах, недоглядели!
Ну, а что касается секретов, тайн, от к/отор/ых прямой ущерб людям, народу — это, видимо, требует закона. О служебной/ дезинформ/ации/ (о финансах ли, что нас вон куда завело, об радиац/ионной/ обстан/овке/ и т. п.), как о служеб/ном/, а в иных случаях и госуд/арственном/ преступлении.
Не будут молчать ведомства (или лгать) — не нужны будут митинги молчания, к/отор/ые вопиют о преступл/ениях/ ведомств.
Так вот, вопрос главный: намерено ли минист/ерство/ энерг-/етики/ выплатить полную компенс/ацию/ могилевчанам и тем самым хотя бы с опозд/анием/ помочь спасти детей, жителей зараж-/енных/ р/айон/ов или особ/енно/ бедствующей части р/айон/ов: Краснопол/ьского/, Славг/ородского/, Чериковского, Калинковичского, Быховского, Климовичского. Да и с соседними надо разобраться всерьез, в том числе и [с] Брянским районом. Чтобы опять не возвращ/аться/ к этому еще через 3 года.
30.05.89 г.
Ныне становится модно гов/орить/ о разочаров/ании/ Г/орбачевым/. Если бы действ/ительно/ все разочаровались в нем, забыв, что он сделал против атом/ной/ угрозы и для перестройки, мы, бел/орусы/ были бы в послед/нем/ числе этих, разочаровавшихся/, во всяком случае те, кто зн/ает/, как пытался… как откликнулся этот чел/овек/ на траг/едию/ Бел/оруссии/ в Черноб/ыле/ 1986 г. на письмо: 3 июня, 4 [июня] — уже на ПБ [Политбюро], 6 [июня] — 60 человек [комиссия в Минск].
Др. дело, что [это] нам не помогло в той степени, как могло помочь. Эту комис/сию/ встретила друж/ная/ семья чинов-оптимистов и заверила, что всего 3 р/айо/на [пострадало], а не 1/5 респ/ублики/.
Что же произошло. А вот что!
Казалось бы, откликн/улась/ Москва, бери полными горстями — деньги, приборы и пр.
— Не надо! У нас все хорошо, почти! Мы сами! Бел/орусская/ скромность и выдержка? Ссылаются. Нет, чинов/ничья/, а не национальная черта.
И всюду страдают дети. Эти белорусы приезжали с тем же:
— Мы, ладно, но дети!
Представляете: 3 года прошло… и вдруг мать узнает: нельзя было… жить.
Три года служилые люди от Щер/бины/ и Израэля[36] до вице-през/идента/ Ильина[37] гов/орили/ неправду — это на союз/ном/ уровне.
Но что с них, какой спрос, если и свои на месте…
Да, напечатали карту: почти 1/3 респ/ублики/засыпана, а в том же Чечерском [районе] и еще 5 [районов] Мог/илевской/ обл. — от 40 до 140 кюри. Жить нельзя. А 3 года жили.
Как же так получилось?
Вы, Н/иколай/ И/ванович/ [Рыжков][38] и не догадываетесь, какую рок/овую/роль сыграла одна ваша похвала бел/орусских/ руководителей. Так уж, пожал/уйста/, так больше не делайте. Опасно похвалить бюрокр/ата/. Он лоб расшибет. Нет, не свой, чужие лбы.
— Вот, учитесь у бел/орусов/!
Вот тут они совершенно ослепли. Их и понесло, наше начальство.
Это все паникеры-писат/ели/. Ну, 3 района, а остал/ьные/ — чисто!
Как же, нас похвалили, еще, чего доброго, отнимут благосклон/ность/ начал/ьства/.
Время отняло благосклон/ность/ — народа.
А в народе легенда: кто-то вызвал тов. Сл/юнькова/ в суд. Не суда, ответа хотят: так кто же поступил с ними так? Народ обычно одного избирает: любить ли, обвинять ли.
Чего ради я это все?
Чтобы и вы, тов. Р/ыжков/, хоть бы за ту роковую фразу-похвалу, и вы, чл/ены/ Политбюро, тов. Слюньков все-таки помнили, что за вами должок перед могилев/скими/, гомел/ьскими/ детьми. Их надо выселять, надо лечить. Ваше слово, усилие много стоят. Так не жалейте этого. К вам тут, с вас спрос особый.
И тут вопрос: а где взять деньги? Я уже советовал через «Ком/сомольскую/ пр/авду/». Атом/ное/ ведомство постепенно превращ/ается/ в организацию по демонтажу АЭС, не построит 1–2 ст/анции/, меньше закрывать придется…
У меня есть к будущему возможному председ/ателю/ Сов-/ета/ Мин/истров/, к Рыжкову обращение.
Гости из Чериковского р/айо/на добивались встречи с Рыжк/овым/.
Немножко в прошлое. В нач/але/ июня 86 г. в черные дни Чернобыля, собрав данные, к/отор/ые возможно было собрать, а еще больше зарядившись тревогой белорусов, я собрался ехать в Москву, к Горбачеву. Посчитал нужным об этом предупредить мин/ское/ руководство, поскольку собранные мною данные разительно не совпадали с той информацией, к/отор/ую в Москву подала Белоруссия: дескать, у нас три района и мы справимся сами. А на самом деле, теперь известно — 1/5 республики!
Видя развал многонациональной страны, слушая нацистские вопли «своих» подонков и расистов, переживая, сопереживая с другими, Алесь Адамович вспомнил реальную историю белорусской девочки и молодого немецкого солдата — из минувшей большой войны, из времен фашистского озверения целых стран и континентов…
Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план „Ост“». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии.
«…А тут германец этот. Старик столько перемен всяких видел, что и новую беду не считал непоправимой. Ну пришел немец, побудет, а потом его выгонят. Так всегда было. На это русская армия есть. Но молодым не терпится. Старик мало видит, но много понимает. Не хотят старику говорить, ну и ладно. Но ему молодых жалко. Ему уж все равно, а молодым бы жить да жить, когда вся эта каша перекипит. А теперь вот им надо в лес бежать, спасаться. А какое там спасение? На муки, на смерть идут.Навстречу идет Владик, фельдшер. Он тоже молодой, ихний.– Куда это вы, дедушка?Полнясь жалостью ко внукам, страхом за них, с тоской думая о неуютном морозном лесе, старик проговорил в отчаянии:– Ды гэта ж мы, Владичек, у партизаны идем…».
В книгу Алеся Адамовича вошли два произведения — «Хатынская повесть» и «Каратели», написанные на документальном материале. «Каратели» — художественно-публицистическое повествование о звериной сущности философии фашизма. В центре событий — кровавые действия батальона гитлеровского карателя Дерливангера на территории временно оккупированной Белоруссии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.