Имя на камне - [104]

В период Великой Отечественной войны Чудовский район стал местом больших сражений. Когда едешь из Ленинграда в Москву по шоссе, вдоль дороги встают монументы: солдат, преклонивший колени, со знаменем в руках; солдат и застывшая в скорбной позе женщина; снова солдат… Особенно много монументов на участке Чудово — Новгород. И имена, имена, имена…

И каждое имя кем-то оплакано — матерью, женой, невестой, отцом.

Остановись же, помолчи, задумайся. Здесь лежат парни, которые еще ничего не успели увидеть; здесь лежат мужчины, оставившие одинокими своих жен; и старики, которым не довелось умереть дома в своей постели. Здесь лежат наши воины.

Остановись и подумай, что было бы, обратись тот кипевший в боях накал, те страсти и силы, отданные сражениям, на дела мирные? Встали бы новые города, и зажглись сотни новых электростанций. И сияли б от счастья тысячи матерей, и любили бы тысячи женщин, и сколько бы новых и верных было бы у нас друзей.

Но им суждено было отдать жизнь, сражаясь за Родину. Не на всех могилах светятся имена и высятся монументы. Сколько еще безвестных могил героев, свершивших великие подвиги! Об этих подвигах ходят по округе легенды. А где-то живет семья героя и ничего не знает о нем, не знает даже, где он похоронен.

Так что ж, неужто и вправду никто никогда… Нет! Сквозь расстояния и время каким-то чудом дойдет до нас, передаваясь из уст в уста, последнее слово солдата, его завет сыновьям, соотечественникам. И чьи-то руки положат цветы на его могилу. И кто-то возьмется искать родных. И скажет: «И я бы хотел быть таким».

Почему так? Потому что мы — люди. Героизм павших зажигает сердца живых.

Прочтите это письмо.

«2 июня 1965 года.

Милая Наташа и все твои товарищи!

Какую большую благодарность я и мои дети выражаем вам за то, что вы нашли могилу нашего дорогого Ивана Васильевича. Сегодня мне прислали в копии твое письмо, посланное на родину моего мужа, Зуева Ивана Васильевича, его сестре Людмиле, в котором сообщаются подробности трагической гибели.

Вот уже двадцать три года прошло с тех пор, как нам сообщили через военкомат, что в боях с немецко-фашистскими захватчиками он пропал без вести. Но как умирал дорогой нам человек, до сих пор было неизвестно. Я все эти двадцать три года время от времени расспрашивала людей, писала в Москву, не знают ли о нем. Но никто сообщить точно не мог. Рассказывали только о тяжелой обстановке, в которой ему пришлось быть. И видно, вам, юным ленинцам, довелось через столько лет узнать страшную правду о его смерти. Он жил и погиб, как настоящий солдат.

Спасибо и еще тысячу раз спасибо, дорогие мои, что вы не забыли о тех, кто, не щадя своей жизни, боролся с проклятым врагом — фашизмом. Мороз по коже проходит и льются слезы, когда читаешь ваше письмо.

Состояние мое неважное. А поэтому приехать сейчас не смогу. А как только мои дети — они у меня уже взрослые, и один стал офицером — возьмут отпуска, мы все вместе приедем на могилу к нашему любимому отцу. Тогда увидимся с вами со всеми и поговорим.

Хочу сообщить тебе, что недавно мне вручили орден Отечественной войны первой степени, которым Иван Васильевич награжден посмертно. Целую крепко, крепко тебя и твоих товарищей.

Екатерина Зуева,

Горьковская область, рабочий поселок Ардатов, райком партии. Зуевой Екатерине Ивановне».

Копию этого письма мне передал полковник запаса Яков Степанович Бобков.

Вместе с Зуевым они начинали войну. Яков Степанович, тогда еще молоденький лейтенант, служил под началом дивизионного комиссара Ивана Васильевича Зуева. Отличный командир, человек безграничной смелости и железной воли, коммунист Зуев прославился еще в Испании. За участие в боях в составе интернациональной бригады он был награжден орденами Боевого Красного Знамени и Красной Звезды. Перед началом войны Зуев получил еще один орден Красной Звезды и был назначен членом Военного совета армии.

Мужество комиссара Зуева, его организаторский талант особенно проявились в боях с фашистами под Старой Руссой, Сольцами, Шимском. Под Руссой немцам удалось прорвать фронт. Это угрожало окружением частей нашей армии, сражающихся в районе озера Ильмень. Некоторые подразделения стали без команды сниматься с позиций и отходить. Узнав об этом, Зуев крикнул офицеру особых поручений Бобкову:

— Яша! В машину со мной и — туда!..

Они помчались в Старую Руссу. Чудом проскочили через пылавший мост и появились на поле боя. Все вокруг полыхало. Над полем на бреющем шли «мессершмитты». Взрывы бомб, снарядов и мин — все слилось в единый несмолкаемый гром. Зуев и Бобков бросились навстречу отступающим пехотинцам с криком: «Стой! Остановитесь!..» Но остановить отступающих удалось не сразу. Зуев бросился к командиру батареи:

— Куда бежишь? — вскричал он.

— Все бегут, и я бегу… — отвечал растерявшийся командир.

— Стой! Слушай мою команду!.. — воскликнул Зуев, выхватывая пистолет. — Там!.. У Ильменя наши бойцы истекают кровью!.. А вы?!.

Вместе с Бобковым Зуев устремился вперед, увлекая за собой бойцов.

— Лейтенант Бобков! Бери на себя командование батареей и — прямой наводкой по врагу…

Бобков развернул батарею. Артиллеристы открыли огонь. Тем временем Зуев повел солдат в атаку. По рядам наступающих моментально пронесся слух, что впереди атакующих идет член Военного совета.