Имя им - легион... - [4]

Фридрих стараясь не смотреть на это лицо тихо сказал:

— Я уже могу предоставить информацию, о тех лицах, которым удалось за последние полгода попасть в число Допущенных.

— Да ты у нас прямо незаменимый, — холодно усмехнулся Айвен, — да к тому же такой шустрый!

— Это было несложно, — напряженно улыбнулся в ответ Фридрих. — Их всего трое.

— Они в зале?

— Да.

— Значит кто-то из них послужил источником информации, — Айвен брезгливо поджал губы. — Моего посетителя в зале нет. Это абсолютно точно. Несмотря на то, что я четко не помню как он выглядел, но своей неброскостью он бы сильно выделялся на фоне нашей публики.

— Прикажешь заняться этими тремя более… тщательно?

— Нет! Не надо поднимать лишнего шума, — Айвен вновь усмехнулся, да так, что даже у Фридриха мороз пошел по коже. — Реклама и ореол мученика нашим оппонентам только на руку. А нам на руку будет если сложится впечатление, что этого эпизода не было вовсе.

Фридрих молча склонил голову.

— А насчет этих троих, — лениво произнес Айвен глядя на голое темечко Фридриха, — иногда не грех поработать и головой, а не только руками.

— Ну, это не моя парафия, — тихо произнес Фридрих, бросая на Айвена короткий взгляд исподлобья.

— А я не о тебе и говорю, — ухмыльнулся Айвен и тут же сухо спросил:

— Чьи они сателлиты?

Фридрих вздрогнул и прищурился:

— Двое — подручные Зуриха, мелкие шавки, которым он поручает подбирать синонимы к эпитетам, используемым в очередном бессмертном трактате о рецензируемых шедеврах; а один, самый молодой, последнее приобретение Главного Редактора Бена Оу.

— А, наш Вечный Второй, — задумчиво хмыкнул Айвен, — постоянно дышащий в спину Би-Би Орлу. Наш адепт песенной поэзии, несмотря на большие привилегии, издавна мечтающий потеснить Би-Би Орла на безбрежном поле Ассоциативных Игрищ.

Фридрих позволил себе сдержанно улыбнуться, а Айвен задумчиво коснувшись пальцами зыбкого пламени свечи буркнул:

— Пригласи-ка его сюда. Только повторяю, без излишних драматических эффектов.

Фридрих черной тенью бесшумно выскользнул из кабинета, и через некоторое время послышался робкий стук.

— Войдите, — твердо произнес Айвен Чен.

— Главный Редактор Айвен, вы хотели меня видеть? — на пороге стоял высокий красавец, от смущения слегка нагловатый и одновременно испуганный.

«Ишь, производитель», — неприязненно подумал Айвен осторожно касаясь резких глубоких морщин на своих уже чуть дрябловатых щеках.

— Вы поэт? — полувопросительно сказал Айвен.

— Да. Я работаю в департаменте возглавляемом Главным Редактором Беном…

— Я знаю: кто и какой департамент возглавляет, — холодно улыбнулся Айвен.

Красавчик вздрогнул и неуверенно улыбнулся в ответ.

«Вряд ли гаденыш сознательно замешан в это дело», — Айвен спокойно продолжал разглядывать неловко переминающегося с ноги на ногу поэта. «Но, однако, достойную смену мы растим. Я в его годы не рискнул бы вслух признать себя поэтом».

— Как вас зовут? — спросил Айвен почти ласково улыбнувшись в миг расцветшему юному дарованию.

— Я — Орбит Бин!

— Что-то я не припомню вашего имени на страницах нашего журнала.

— У меня была пока только одна публикация — в «Нынешнике».

«Конечно, как я сразу не сообразил: гаденыш мог появиться только в гадюшнике!»

— Сам Главный Редактор Зурих в своей статье: «Тропы, которые нас выбирают», посвятил моему стихотворению две строчки: — «Орбит Бин идет верным курсом, правильно расставляет ударения и подбирает нужные эпитеты. Недалек тот день, когда он сможет наконец назвать себя настоящим профессионалом!»

«А ты и уши развесил! Да Зурих даже не читал твою галиматью. У него целый штат, в обязанности которого входит вовремя замечать тех, что идут «верным курсом» и периодически объявлять об этом, чтобы имя самого Зуриха не забылось случайно». — Айвен посмотрел на Орбита Бина почти с жалостью. — А что, мой друг Бен Оу, говорят он готовиться повести «Нынешник» к новым высотам?

— О, да!! У главного Редактора Бена Оу такие планы…

— Да-да, я в курсе, — брезгливо поморщился Айвен. — Вы, вероятно, принимаете активное участие в разработке этой программы?

— О! Главный Редактор Бен доверил мне написать четверостишие к своей программной статье, посвященной…

— И вы, наверное, в курсе основных направлений, курируемых Аппаратом Информационного Управления?

— Конечно, — с гордостью произнес Орбит Бин. — Я же должен хорошо ориентироваться в среде для которой…

— И, наверное, старина Бен делиться с вами некоторыми профессиональными секретами?

— Что вы имеете в виду? — насторожился Орбит Бин.

— Ну как, — спокойно спросил Айвен невозмутимо глядя в глаза обеспокоенному поэту. — Ведь должны же вы повышать свое мастерство, а у кого же учиться, как не у Мастера?

— Да-да, конечно, — неуверенно пробормотал Орбит Бин. Но теперь он уже не выглядел этаким холеным производителем, а был скорее похож на внезапно пойманного с поличным, мелкого воришку.

— Да у вас, у самого, наверное, есть ученики? — обезоруживающе улыбнулся Айвен. — Вы ведь уже почти профессионал.

— Ну, — затравленно прошептал поэт, — не то чтобы ученики… Знаете, это ведь так здорово, когда точно знаешь, что есть кто-то…

«Иерархия Золотой манипулы, как всякая административная система, несмотря на то, что в основу ее положена деятельность, связанная с интеллектуальной и эмоциональной сферой человеческой жизнедеятельности, как никакая другая система, особенно подвержена влиянию принципа достижения собственного уровня некомпетентности. Каждое звено данной системы особенно яростно стремиться достичь уровня собственной некомпетентности, бесконечно усиливая процесс общей деградации, поскольку индивид, занявший уровень собственной некомпетентности, рьяно следит за тем, чтобы более низшая ступень иерархии действительно была более низшей. Изначальные базовые виды деятельности — интеллектуальная и эмоциональная объединенные в рамках административной системы, оказались двумя половинками критической массы, при соединении которых внезапно было получено новое качество — система эмоционального террора и интеллектуального геноцида. Насильственное ограничение интеллектуального уровня производилось с ярко выраженной эмоциональностью. Особенный трагизм ситуации состоял в том, что далеко неглупые люди, изначально занявшие ключевые позиции в управлении на смену себе стали готовить почти откровенных эмоциональных уродов и чуть ли не дебилов…»