Imprimatur - [86]

– Я… мне приснился кошмар. Как будто бы два монстра напали на меня в темноте и отобрали все деньги и книги, которые были при мне.

– Как, у вас были и деньги? – спросил я, не ожидая услышать эту подробность, скрытую от нас шельмами.

– Да, они расспрашивали… словом, мучили меня, не давая передышки.

– Какой ужас. Вам следует отдохнуть.

– Это не в моих силах. Они все еще стоят у меня перед глазами, – дрожа всем телом, говорил он, уставившись в одну точку.

– Я тоже в последние дни вижу странные сны, смысл которых мне не ясен, – чтобы ободрить его, признался я.

– Смысл… – повторил вслед за мной Стилоне с каким-то оторопелым выражением лица, – сновидений не разгадать, коли ты не настоящий толкователь, а шарлатан или какая-нибудь прости-господи, которая пытается выманить у тебя денежки.

Тут я покраснел и попытался перевести разговор на другую тему.

– Если вы не хотите спать, я могу с вами немного посидеть. Мне тоже что-то не спится, – солгал я, в надежде вызнать у него что-нибудь, могущее пригодиться Мелани.

– Я не прочь. Если бы ты еще почистил мое платье, пока я стану мыться…

Он встал, разделся и направился к лохани, где стал отмываться от грязи. Подойдя к постели, чтобы забрать его вещи и щетку, приготовленные им для меня, я увидел записную книжку со странными знаками. А рядом, на полке, стояли старинные фолианты, на корешках которых были названия: Myrotecium, Protolume chimico echeggiante, Antilucerna fisica oroscopante. [115]

– Вы интересуетесь алхимией и предсказаниями? – спросил я, немало пораженный непонятными названиями.

– Вовсе нет, – резко обернувшись, отвечал Стилоне. – Видишь ли, эти книги написаны стихами, и я заглядываю в них, чтобы почерпнуть немного вдохновения. Тебе ведь известно, что я поэт?

– О да, – прикинулся я простодушным дурачком и принялся чистить одежду. – Да и кроме того, астрология запрещена.

– А вот и нет, – обиженно возразил он. – Запрещено лишь составление гороскопов.

Чтобы не огорчать его еще больше, я сделал вид, что впервые слышу обо всем этом. И тогда он менторским тоном повторил мне все то, что я и без него уже знал от Атто.

– Лет пятьдесят назад папа Урбан VIII весь свой гнев обрушил на предсказателей человеческих судеб, хотя предыдущие тридцать лет отношение к ним было сносным. Их слава даже росла у охочих до благоприятных прогнозов кардиналов, государей, прелатов. Тогда это было как гром среди ясного неба, и сегодня еще те, кто читает судьбы по звездам, подвергаются серьезной опасности.

– Жаль, а как было бы хорошо узнать, что уготовано нам судьбой в ходе того переплета, в который мы угодили: то ли нас переведут в лечебницу, то ли мы выйдем из «Оруженосца» живыми и невредимыми.

Я нарочно провоцировал Стилоне, но где уж ему было об этом догадаться.

– Как знать, может статься, с помощью астролога мы поняли бы, стал ли господин де Муре жертвой чумы или был отравлен, как предполагает Кристофано, – пошел я еще дальше. – И в случае чего защитились бы от убийцы.

– Нечего и думать. Более любого другого смертного оружия яд избегает бдительного ока небесных светил. Никакой попытке разгадать и предвидеть не расстроить его планов. Если б мне приспичило кого убить, я бы выбрал яд.

Я побледнел. Оправдывались мои подозрения.

Астрологи и яд. И тут я вспомнил о том разговоре, что затеяли наши постояльцы у трупа бедного г-на де Муре в первый день карантина. Уже тогда прозвучало, что мастеров в приготовлении отравы следует искать именно среди астрологов и парфюмеров. «Стилоне Приазо, – с содроганием подумал я, – газетчик и астролог в одном лице, и аббат Мелани раскусил его».

– А вы в этом уверены? Приходилось ли вам слышать об отравлениях, не предсказанных по звездам? – лицемерно выспрашивал я.

– Есть один пример: аббат Моранди. Пожалуй, это самый знаменитый случай.

– А кем он был, этот аббат Моранди? – со все большим нетерпением расспрашивал я.

– Монахом. А еще величайшим из римских астрологов.

– Монах-астролог? Возможно ли это?

– Скажу тебе больше. В конце прошлого века епископ Лука Гаурико официально состоял астрологом при дворе четырех пап, ни больше ни меньше. Золотое было времечко! Увы, утраченное навсегда, – вздохнул он.

Он все больше втягивался в разговор.

– После истории с отцом Моранди? – подлил я масла в огонь.

– Вот-вот. Надобно тебе знать, отец Орацио Моранди, настоятель монастыря Санта-Прасседе, владел, тому уж шестьдесят лет, лучшей астрологической библиотекой в Риме, для астрологов той поры она была просто путеводной звездой. Состоял он и в переписке с блистательными умами Рима, Милана, Флоренции, Неаполя и других городов Италии, и не только Италии. Многие писатели и ученые спрашивали его мнения относительно звезд. Бедняга Галилей был даже его гостем во время своего пребывания в Риме. В те времена, – продолжал Стилоне, – аббату Моранди едва перевалило за пятьдесят, он был речист, всегда в добром расположении духа, довольно высокий, с окладистой бородой каштанового цвета и начинающими седеть волосами. Тогда еще к астрологии относились терпимо. Были законы, запрещающие предсказания по звездам, но на них не обращали внимания. По поводу Моранди ходили кое-какие нелицеприятные слухи: будто бы он занимается выпуском астрологических изданий, пользуясь своими многочисленными связями вне Рима. И впрямь, в околопапских кругах имели хождение многочисленные анонимные брошюрки, напечатанные вдали от столицы и содержащие тайные сведения о жизни при дворе. По общему мнению, собирал и распространял эти злоязычные суждения Моранди, чей интерес к политическим и придворным интригам был общеизвестен. Но доказать это никому не удавалось. И не только потому, что было не просто установить, кто автор этих печатных изданий, но и потому, что к газетчикам и редакторам, невзирая на различные запреты, отношение было сносное. Редко когда удавалось напасть на след авторов памфлетов. В остальном, учитывая характер сообщений, содержащихся в этих летучих изданиях, было очевидно, что источники находились в самых утонченных кругах, это были секретари – княжеские, герцогские и кардинальские, но в еще большей степени сами их хозяева.