Imprimatur - [51]
Она прервала рассказ: судя по тому, как вздымалась ее грудь, она глубоко и старательно вдыхала лечебные пары, пока не закашлялась.
– Если тебе когда-нибудь придется иметь дело с итальянскими купцами, помни: единственное, что их заботит, это оставить с носом других, а самим извлечь выгоду, пусть и из воздуха.
Тогда мне было невдомек, что она говорила со знанием дела. Было время, выходцы из Ломбардии, Тосканы и Венеции так преуспевали в делах, что завоевали, как говорят военные, самые важные рубежи в Голландии, Фландрии, Германии, России и Польше. Никто не действовал настолько без зазрения совести, как они.
Как объяснила мне Клоридия (позже мне и самому представилась возможность в этом убедиться), эти люди принадлежали по большей части к весьма славным родам – Буонвизи, Арнольфини, Каландрини, Ченами, Бальбани, Бальби, Бурламакки, Паренци и Самминиати, которые с незапамятных времен занимались торговлей тканями и зерном в Антверпене, самом крупном рынке Европы, владели банками и биржами в Амстердаме, Безансоне и Лионе. В Амстердаме Клоридия весьма близко узнала блестящих отпрысков Тензини, Веррадзано, Бальби и Куинджетти, а также представленных своими торговыми домами и в Антверпене Бурламакки и Каландрини. Генуэзцы, флорентийцы, венецианцы – все они были торговцами, банкирами и маклерами, а кое-кто еще и лазутчиками итальянских княжеств и республик.
– И все они торговали зерном? – спросил я, поставив локти на стол и приблизив к ней свое лицо, чтобы лучше слышать самому и быть услышанному.
Ее рассказ о далеких странах увлек меня. Для всех тех, кто, как я, был лишен ясного представления о северных странах, они казались несуществующими.
– Да нет, я же тебе сказала, они как одалживали деньги, так продолжают это делать и сейчас, а торгуют… да чем только они не торгуют. Тензини, к примеру, страхуют и сдают внаем корабли, покупают икру, сало и меха в России, поставляют лекарства царской семье. Ныне это все богачи, кого ни возьми, но многие вышли из самых низов, начинали как пивовары, обойщики…
– Пивовары? – удивился я тому, что можно разбогатеть на пиве.
Мое лицо было совсем рядом с ее лицом: она не видела меня, и это придало мне большую уверенность.
– Ну да. Вот возьми хоть Бартолотти, у них лучший дом на Хееренграхте, эти считаются одними из самых могущественных банкиров Амстердама, являются акционерами и управляющими финансами Индийской компании.
Клоридия поведала мне, как груженные продуктами, товарами и золотом корабли три раза в год отправлялись из Голландии, или, вернее, Республики Соединенных провинций, согласно официальному названию этой страны, по дороге в Индию обменивали товары и несколько месяцев спустя возвращались с пряностями, сахаром, селитрой, шелком, жемчугом, раковинами. Менялось все: китайский шелк на японскую медь, ткани на перец, слоны на корицу. Чтобы собрать войско и оснастить fluit (так назывались быстроходные суда, которые были на вооружении этой компании), знать и богачи в равных долях выделяли средства, а по возвращении кораблей часто (правда, не всегда) получали огромные барыши от продажи заморского товара. А сверх того и награду, поскольку, согласно еретическим верованиям жителей этих стран, тот, кто трудится и зарабатывает больше других, попадает в рай. Еще у них косо смотрят на транжиров и уважают бережливых и скромных.
– А Бартолотти, пивовары, тоже еретики?
– Надпись на фасаде их дома гласит: «Religione et Probitate»[73], так что можешь не сомневаться – они последователи Кальвина, к тому же…
Мне стало трудно ее слушать – оттого ли, что на меня так подействовали испарения и все мысли в голове смешались?
– А что означает ростовщик? – вдруг ухватился я за мелькнувшее в рассказе Клоридии словцо, когда она заговорила о том, то кое-кто из торговцев поменял свое ремесло на более прибыльное.
– Это посредник между тем, кто одалживает, и тем, кто занимает деньги.
– Доброе ли это ремесло?
– Если тебе интересно, хороши ли люди, им занимающиеся, то отвечу так: всякое случается. Одно несомненно: занятие это помогает разбогатеть. Или сделать богатых еще богаче.
– А страховщики и сдатчики внаем богаче?
– Можно мне встать? – вздохнула Клоридия.
– Нет, дама Клоридия, не сейчас, испарение полезных веществ еще не прекратилось!
Мне не хотелось, чтобы вот так быстро закончилась наша с ней беседа. Я невольно принялся разглаживать льняное полотно, покрывавшее ее голову, едва дотрагиваясь до него. Она никак не могла этого заметить.
Клоридия вздохнула. И тут мое чрезмерное простодушие вкупе со слабым пониманием жизни (и при обстоятельствах, которых я тогда не мог знать) привели к тому, что у нее развязался язык. Она вдруг разразилась бранью в адрес торгашей и их денег, особенно досталось банкирам, чьи состояния были у истоков любого злодеяния (Клоридия облекла обуревавшие ее чувства в более резкие и крепкие выражения) и всех бед, в частности, когда деньгами ростовщиков и менял пользовались короли и папы.
Ныне, разумея гораздо больше, чем в то время, когда я слушал все это, будучи простым учеником, я способен оценить верность ее слов. Я, например, знаю, что Карл Укупил свое императорское достоинство на деньги банкиров Фугеров, а неосторожные испанские монархи, прибегнувшие к услугам генуэзских ростовщиков, были вынуждены заявить о позорном банкротстве, разорившем их собственных финансистов. Не говоря уж о весьма спорной фигуре Горацио Паллавичино, заведовавшего расходами Елизаветы Английской, или о тосканцах Фрескобальди и Рикьярди, которые начиная с эпохи Генриха III одалживали деньги английской короне и ненасытно взимали десятую часть в пользу пап.
1700 год. В роскошном загородном поместье кардинала Спады по случаю свадебных торжеств собралось много именитых гостей. Среди них аббат Атто Мелани, доверенное лицо французского короля Людовика XIV, прибывший в Рим с тайной миссией. Папа Римский близок к смерти, предстоящий конклав тесно связан с вопросом об Испанском наследстве, зреет заговор. На карту поставлена судьба Европы! Смертельная опасность грозит и опытнейшему дипломату и искуснейшему интригану Атто Мелани…
1711 год.Десять лет не прекращается война. Аббат Мелани, секретный агент Людовика XIV, прибывает в Вену. Он узнает о заговоре против императора Иосифа I.Но кто готовится нанести смертельный удар? Брат, мечтающий о троне, или коварные иезуиты? Вероломные англичане или турки, извечные враги империи?Разгадка кроется в таинственном сообщении турецкого посла. Пытаясь расшифровать это сообщение, помощники аббата гибнут один за другим.Впервые на пути агента Людовика XIV оказался столь безжалостный противник.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
1537 год, Англия. Полным ходом идет планомерное уничтожение монастырей, объявленных рассадниками порока и измены. Однако события в монастыре маленького городка Скарнси развиваются отнюдь не по сценарию, написанному главным городка Томасом Кромвелем. Его эмиссар зверски убит, обезглавленное тело найдено в луже крови неподалеку от оскверненного алтаря. Кто это сделал? Колдуны, приверженцы черной магии? Или контрабандисты? Или сами монахи? Расследовать убийство поручено Мэтью Шардлейку, горбуну, чей ум способен распутывать самые сложные преступления.
Водоворот событий захлестывает Григория Быстрова и выносит его из тихой провинциальной гавани на оперативный простор – в северную столицу. Петроград двадцатых годов. Жизнь бурлит в эпоху НЭПа: энтузиазм народных масс, показная нэпманская роскошь, комсомольцы, чекисты, трактиры, налетчики, извозчики, бывшие офицеры, контрреволюционные заговоры. Где-то тут гуляет Ленька Пантелеев, шалят другие банды и уголовники-одиночки. Милиции есть чем заняться, и Григорий Быстров оказывается во всё это вовлечен. Но главное, что он должен сделать – спасти мужа сестры от ложного обвинения в убийстве.
1921-й год, НЭП делает первые шаги. Уголовный элемент, пользуясь тем, что молодой советской республике, находившейся в кольце врагов, было не до него, поднял голову: убийства, разбои, кражи, мошенничество. Буйным цветом расцвела воровская «малина». Сотрудник уездной милиции Пётр Елисеев проявил себя в операции по поимке особо опасного преступника и был отправлен на усиление в губернский уголовный розыск. Его наставником стал более опытный товарищ — агент губро Колычев. И в первом же совместном деле сыщики столкнулись с дерзкими преступниками, прекрасными знатоками психологии.
НЭП, новая экономическая политика, породила не только зажиточных коммерсантов, но и большое количество преступников. Вымогатели, грабители, воры всех мастей вооружены до зубов – только что закончилась Гражданская война и деклассированный элемент ещё живёт по её законам. Когда майор российской полиции Георгий Победин оказался в 1922 году, ему пришлось вспомнить опыт «лихих девяностых». «Ревущие двадцатые» не стали для матёрого опера нерешаемой задачей. Если ты по жизни мент и специально обучен продвинутым методам криминалистики, уголовный розыск будет только рад новому сотруднику.