Импортный свидетель [Сборник] - [55]

— Слушай, Сашок, а почему это так ярко на улице? Там что, салют?

За окном действительно происходило что-то необычное, и вдруг грохнуло, взорвалось.

Он чертыхнулся нарочито вульгарно, поднялся и подошел к окну.

— Это пожар, — сказал он твердо.

Она вскочила и тоже подбежала к окну.

— Там же папа, он пошел как раз в ту сторону, к гаражам.

1

В Главное управление пожарной охраны МВД СССР

В 0 часов 17 минут московского времени в районном центре Ирецкий Московской области возникло возгорание гаражей личного пользования, примыкающих к 4-му цеху химкомбината имени Волкова. Возгорание произошло в период, когда в ночную смену, отрабатывая субботник, в цехе трудились люди. Силами пожарной дружины и общественности пожар погасить не удалось, хотя противопожарная сигнализация сработала немедленно. Через восемь минут в бой с огнем вступили силы УПО ГУВД Мосисполкома Через 4 часа пожар был потушен. Практически уничтожен цех № 4, по предварительным данным, убытки, включая продукцию, составляют 130–140 тысяч рублей. Имеются человеческие жертвы (один человек). Личность устанавливается.

О пожаре проинформирован прокурор области.

Начальник УПО области полковник внутренней службы

Елин

2

— Простите, вам теперь, видимо, не до меня, — говорил, входя в кабинет начальника Главного управления пожарной охраны МВД СССР, журналист. — Я, видите ли, пока ожидал вас в приемной, услышал о том, что произошло ночью, и подумал, что, может быть, мы отложим нашу встречу?

Высокий стройный генерал в кителе с петлицами цвета октябрьского кленового листа и такого же цвета лампасах вышел из-за стола и улыбнулся приветливо.

— Проходите, проходите, я сам назначил встречу, — сказал он, показывая на кожаные кресла.

— Я хотел бы написать о вашей службе, — вновь заговорил журналист, когда оба они уселись за маленький несимметричный столик друг против друга. — Ведь ваша служба — это круглосуточный героизм, — добавил он, видимо, полагая, что здесь пошлость примут за искренность.

Генерал еще раз улыбнулся. Он очень уважал печать, но уж больно фальшивыми показались ему слова о героизме. В особенности на фоне только что пришедшей сводки, где сообщалось о том, что ночью горел химкомбинат, там погибли люди, а самоотверженность пожарных дала возможность спасти лишь склад, и при этом убытки колоссальны.

Генерал нажал кнопку селектора:

— Доброе утро, товарищ Васильев.

— Здравия желаю, товарищ генерал, слушаю вас.

— Уточните, пожалуйста, какую продукцию делает химкомбинат, тот, по которому сегодняшнее сообщение. И еще: пригласите ко мне товарища Расческина.

Селектор отключился. Генерал посмотрел на журналиста.

— Вы, конечно же, хотели бы работать с незаконченным делом? С тем, чтобы, как говорится, «довести его до суда» и потом написать все, как оно было?

Журналист, который в этот момент уже что-то записывал, оторвался:

— Если можно, то, конечно, с незаконченным.

В кабинет вошли Васильев и Расческин.

После рукопожатий все уселись за тот же, яичного цвета, столик.

— Узнали, — товарищ Васильев?

— Так точно, узнал. Химический комбинат имени Волкова вырабатывает стиральный порошок.

— Как называется порошок?

Васильев удивился, посмотрел сперва на генерала, потом на Расческина и затем уже на журналиста.

— Не знаю.

— А говорите, узнали!

— Так это имеет ли какое-нибудь значение?

— Все имеет значение: или это дорогостоящий порошок, или дрянь, которую никто не берет, хотя сейчас любой берут. Но тем не менее вот товарищ писать о нашей работе будет, а мы неточны в оценках. Нехорошо? — И сам себе ответил: — Нехорошо.

— Сейчас, товарищ генерал, схожу позвоню.

— Отсюда звоните, так будет быстрее.

Васильев стал нажимать кнопки телефона.

Пока Васильев дозванивался и разговаривал, генерал и журналист сидели молча, причем генерал, видимо что-то вспомнив, записывал это «что-то» на календаре, а журналист от нечего делать поигрывал шариковой ручкой. Расческин смотрел, как Васильев звонит по телефону.

— Это был даже не порошок, товарищ генерал, а компонент для порошка «Лотос», — сказал Васильев.

— Что, дефицитный порошок? — спросил генерал.

— Да вроде…

— Звони жене! — приказал генерал.

— Разрешите я, — попросил молчаливо сидевший Расческин и, получив утвердительный кивок, тоже принялся нажимать на кнопки телефона.

Журналист долго вертел свою ручку, наконец отломил у нее хвостик, которым она должна была цепляться за карман пиджака, положил его в пепельницу, а ручку спрятал в карман. Расческин, в это время «вышедший», как говорят в армии, не на жену, а на тещу, долго объяснял ей, для чего это ему надо, и наконец радостно отрапортовал:

— Действительно дефицитный, товарищ генерал. Самый лучший после «Диксана» порошок.

— Дорогой?

— Не спросил.

— А-а-а, — разочарованно протянул генерал. — Ну да ладно. Просто эта деталь тоже могла пригодиться. Я пригласил вас, собственно, для того, чтобы мы помогли товарищу Генкину разобраться в нашей работе. Товарищ Генкин будет работать над сегодняшним материалом по пожару на химкомбинате, писать о наших подразделениях. Чтобы начать, как говорится, от азов, я прошу ввести его в курс дела, взять с собой, когда будет проводиться дознание. Свяжитесь с Нестеровым, предупредите, что будет журналист, а через пару дней доложите, как идут дела. Добро?