Имперсональность в критике Мориса Бланшо - [4]

Шрифт
Интервал

Будучи одним из писателей, постоянно тревожащих внимание Бланшо, Малларме, автор Un Coup de Des, неослабевающей темой периодически возникает на всех стадиях творчества Бланшо. Поскольку Бланшо доводилось писать в традиционных для периодической французской печати объемах, его выбор предмета рассмотрения не всегда определялся особо глубокой склонностью или привязанностью к книге, выпадавшей ему для обзора, ? случалось, что объект был обязан его вниманию попросту литературной модой текущего дня или же стечением неких литературных обстоятельств. Согласно собственной концепции критики, он совершенно не интересовался открытием новых талантов либо очарованием сложившихся имен. В выборе тем Бланшо довольствовался следованию космополитическому руслу мнений, достаточно разработанных, при всем том вовсе не притязающих на какую- либо оригинальность. И все же существуют несколько неустанно возвращающихся в его работах фигур, которые являются очевидными центрами интереса Бланшо. Несомненно, Малларме одна из них, тогда как другие, о влияние которых на него также надлежит помнить, зачастую остаются в тени, ? тогда как Малларме открыто обсуждается им повсеместно.

Прежде всего Малларме очаровывает Бланшо своим настоянием на абсолютной имперсональности. Другие, не менее важные темы произведений Малларме ? великие негативные темы смерти, устранения, стерильности, или даже самосознания, в котором литература "познает свою само-сущность", ? все же уступают стремлению позволить произведению существовать только для себя, только собой. Бланшо нередко цитирует заявление Малларме, которому он придает первостепенное значение: "Книга, когда мы, как авторы, отделяем себя от нее, существует безлично, ни в коей мере не взыскуя присутствия читателя. Среди всех человеческих принадлежностей, она единственная, взошедшая в бытие сама по себе; она сделана и существует сама собой.5 ". Прежде всего безличность, имперсональность означает отсутствие какого бы то ни было личного анекдота, исповедальной интимности, психологической заинтересованности. Малларме сторонится подобных форм опыта не столько потому, что считает их недостаточно важными, сколько потому, что природа поэтического языка далеко ушла за его горизонты. Отсюда и наивность методов редукционистской критики, пытающейся постичь поэзию Малларме, отслеживая ее по отношению к актуальному личностному опыту. Никто так далеко не бывает отдален от центра, полагая, что он схватил истоки своего "Я" в эмпирическом опыте, взятого как причина. Нельзя сказать, что Бланшо заблуждался на это счет. Его отрицательный комментарий на первое психоаналитическое исследование Малларме Чарльзом Мароном, датированного не позднее 1943-го года, до сих пор не утратили своей важности и ценности.

Безличность Малларме не может быть описана, как антитеза или компенсанаторная идеализация регрессивной обсессии, как стратегия, посредством которой поэт пытается освободить себя от неотступно преследующей его эмоциональной или сексуальной травмы. Мы не найдем в нем диалектики эмпирического и идеального "Я", как то описывает Фрейд в эссе о Нарциссе. Более чем все остальные критики, Бланшо изначально заостряет внимание на том, что имперсональность Малларме не есть результат конфликта его собственной личности, она, скорее, исходит из конфронтации с целым, как отличным от самого себя, подобно не-бытию, отличающемуся от бытия. Отчуждение Малларме не является ни социальным, ни психологическим, но онтологическим; быть безличным не означает для него того, что кто-то разделяет сознание или судьбу с другими, но то, что некто сведен к тому, что более не есть личность, персона, ? к бытию никем, так как каждый выделяет себя лишь по отношению к бытию, а не по отношению к какой-либо особенной целостности.

В статье, относящейся к 1949 году, Бланшо подчеркивает, что Малларме единственный посредник, благодаря которому такая безличность может быть достигнута в литературе: "Приходит на ум множество мест [ ? относительно концепции языка у Малларме]. Наиболее примечательные касаются, однако, имперсональности языка, автономности абсолютного существования, которым желает его наделить Малларме... И для которого язык не предполагает ни говорящего, ни слушателя: он сам пишет себя, сам себя говорит. Он является сознанием без субъекта"6 . Так поэт встречается с языком, как с отчужденной самодостаточной сущностью, ? как если бы язык вовсе не выражал субъективной интенции, благодаря которой он, по обыкновению, становится все более знакомым и близким, ? который остается менее всего инструментом, изготовленным для потребностей поэта. Однако хорошо известно, что Малларме всегда использовал язык в духе Парнасцев, иными словами так, как использует свой материал ремесленник. Сознавая это Бланшо добавляет: "Но язык также есть инкарнированное сознание, соблазненное возможностью приятия словесных форм, жизни слов, их звучания, ведя к вере, что эта реальность может каким либо образом открыть путь, устремленный к темной сердцевине вещей."7 Это важное замечание тотчас направляет нас к центру диалектики Малларме. И это действительно правда ? Малларме всегда создавал язык как совершенно отдельную целостность, радикально отличающуюся от него самого и которую он неустанно пытался постичь: модель этой целостности, однако, для него являлась модусом бытия, открытой ощущениям, природной субстанции. Язык с его чувственными проявлениями в звучании и фактуре является составляющей мира природных объектов и вводит позитивный элемент в пустоту, окружающую сознание, принадлежа всецело себе. Двойной аспект языка, способности одновременно быть конкретной, натуральной вещью и продуктом деятельности сознания служит Малларме отправной точкой диалектического развития, пронизывающего все творчество. Природа, далекая от того, чтобы предоставить удовлетворение счастливым апроблематичным ощущением, пробуждает вместо этого разделение и отдаление ? природа для Малларме является субстанцией, от которой мы навсегда отделены. Однако это также "La premiere en data, la natura", и как таковые продолжают другие сущности, занимая привилегированную позицию первoродства, что играет роль очевидно определяющую для генезиса и структуры произведений Малларме. Символы поражения и отрицания, играющие такую значительную роль в поэзии, должны быть поняты в терминах подспудной полярности мира и природы и активности сознания. Реагируя таким образом на природный мир в попытке утвердить свою автономию, поет открывает, что никогда не сможет освободить себя от этого противоречия. Конечный образ произведений Малларме открывает нам протагонист Un Coup de Des, погружающийся в "океан" природного мира. Тем не менее в жесте одновременно героическом и абсурдном воля осознать утверждает самое себя даже извне, из катастрофических событий сознание разрушивших. Настоятельность таких усилий движет произведение вперед, порождая траекторию, которая до какой-то степени, кажется может избежать хаоса неопределенности. Она, траектория, отражена в самой структуре проекта Малларме и конституирует позитивный элемент, позволяющий ему достигать своей цели. Произведение состоит из цепи новых начинаний, которые, меж тем, не являются повторениями. Вечное повторение, reassassement Бланшо, замещено у Малларме диалектическим движением становления. Каждое успешное поражение знает и помнит поражение ему предшествовавшее, и это знание устанавливает некую прогрессию. Самосознание Малларме коренится в опыте, который не может считаться всецело негативным, но напротив в опыте, обладающим определенной мерой сознания себя: "la clarte reconue, dui seule demeure......"8 Последующая работа может начинаться с более высокого уровня сознания, нежели ей предстоящие. Это и есть пространство в мире Малларме, отведенное неким формам памяти; от произведения к произведению, когда ни одно не позволяет забыть уже бывшее. Связь поддерживается вопреки дисконтинуальности, давая возможность развитию и росту. Имперсональность является результатом диалектической прогрессии, ведущей от частного к всеобщему, от личностного к историческому припоминанию. Произведение зависит в своем существовании от диалектической субструктуры, в свой черед коренящейся в утверждении приоритета материальной субстанции над сознанием. Поэтика Малларме основывается на попытке соединить семантические измерения языка с его материальными, формальными атрибутами.9


Еще от автора Поль де Ман
Слепота и прозрение

Книга профессора сравнительной и французской литературы Йельского университета Поля де Мана посвящена структурному и феноменологическому анализу литературных текстов. Этот тип анализа рассматривает произведение с точки зрения риторических структур, что превращает избранных де Маном авторов в наших современников.


Аллегории чтения. Фигуральный язык Руссо, Ницше, Рильке и Пруста

Издание является первым русским переводом важнейшего произведения известного американского литературного критика Поля де Мана (1919-1983), в котором основания его риторики изложены в связи с истолкованиями литературных и философских работ Руссо, Ницше, Пруста и Рильке.


Рекомендуем почитать
Онтология трансгрессии. Г. В. Ф. Гегель и Ф. Ницше у истоков новой философской парадигмы (из истории метафизических учений)

Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.


О принципе противоречия у Аристотеля. Критическое исследование

Книга выдающегося польского логика и философа Яна Лукасевича (1878-1956), опубликованная в 1910 г., уже к концу XX века привлекла к себе настолько большое внимание, что ее начали переводить на многие европейские языки. Теперь пришла очередь русского издания. В этой книге впервые в мире подвергнут обстоятельной критике принцип противоречия, защищаемый Аристотелем в «Метафизике». В данное издание включены четыре статьи Лукасевича и среди них новый перевод знаменитой статьи «О детерминизме». Книга также снабжена биографией Яна Лукасевича и вступительной статьей, показывающей мучительную внутреннюю борьбу Лукасевича в связи с предлагаемой им революцией в логике.


От знания – к творчеству. Как гуманитарные науки могут изменять мир

М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.


Познание как произведение. Эстетический эскиз

Книга – дополненное и переработанное издание «Эстетической эпистемологии», опубликованной в 2015 году издательством Palmarium Academic Publishing (Saarbrücken) и Издательским домом «Академия» (Москва). В работе анализируются подходы к построению эстетической теории познания, проблематика соотношения эстетического и познавательного отношения к миру, рассматривается нестираемая данность эстетического в жизни познания, раскрывается, как эстетическое свойство познающего разума проявляется в кибернетике сознания и искусственного интеллекта.


Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту

Автор книги профессор Георг Менде – один из видных философов Германской Демократической Республики. «Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту» – исследование первого периода идейного развития К. Маркса (1837 – 1844 гг.).Г. Менде в своем небольшом, но ценном труде широко анализирует многие документы, раскрывающие становление К. Маркса как коммуниста, теоретика и вождя революционно-освободительного движения пролетариата.


Выдающиеся ученые о познании

Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.