Имперская Окраина - [20]

Короче говоря, вот такие события произошли на острове всего за четырнадцать дней. И это только внешние, которые заметны любому, кто имеет глаза, уши и мозги. А ведь были еще и многие другие, касающиеся исключительно моей структуры, которая постоянно видоизменялась и расширялась. Но о них знали только мои опричники и сопровождающие меня воины охранного десятка. Ведь, в самом деле, ни к чему посторонним людям знать, что Керн проводит среди дружинников набор в Тайную Стражу, а младший Дайирин ездил на восток, и договорился о переселении на остров шести тысяч беженцев, которые ранее проживали в предгорьях Агнея. И уж совсем точно, никому чужому не надо быть в курсе того, что завтра эскадра Влада Севера выйдет в море и совершит небольшое путешествие из Данце к материку, в район перевала Жирмон-Хот, где моряки высадят на берег десант. Полусотню дружинников, двести пятьдесят рабочих, два десятка оборотней Рольфа Южмарига и исследовательскую группу Эри Верека, которые все вместе двинутся в ущелье Маброк…

— Эх! — подумав о том, что без Верека будет нелегко, я вздохнул и остановился.

Мы пришли на стройку, к развалинам храма Верша Моряка, и я огляделся.

Широкая улица спускается дальше к морю.

Справа элитный двухэтажный бордель, обитатели которого не так давно переехали на новое местожительство, или на окраину Данце, или на имперский север. И сейчас здесь временно проживают жрицы Улле Ракойны, которые присматривают за стройкой и каждый день проводят какие-то обряды.

Слева, под присмотром нескольких воинов и двух служительниц богини, около сотни работяг быстро и сноровисто расчищают строительную площадку. Работа кипит, и никто не халтурит. Это видно сразу. И если люди продолжат работать в прежнем темпе, то уже завтра или послезавтра профессиональные строители на службе культа Ракойны начнут заливать фундамент нового имперского храма.

— Господин граф, — ко мне подошел сержант Амат, которому в ближайшее время я собирался дать звание лейтенанта моей армии, — какие будут приказания?

— Оставайтесь на месте, — сказал я, и направился в обиталище жриц.

— Есть! — четко ответил бывший партизан и диверсант, и стал расставлять караулы.

В бывшем борделе меня уже ждали. Госпожа Кэрри Ириф, красивая и уверенная в себе женщина в светло-зеленой мантии и синей косынке на голове, встретила меня в просторном холле. Мы поздоровались, и она сказала:

— Отири очнулась. И она желает с тобой поговорить. Срочно.

— Даже так? — немного удивился я. — Именно срочно?

— Да.

«Ламия хочет поговорить? — подумал я. — Это хорошо. Поговорим. Тем более что у меня к ней есть несколько вопросов, вот только я не уверен, стоит ли их задавать прямо сейчас или лучше немного выждать. Дилемма, однако. Но ничего, по ходу разговора разберусь».

Настоятельница столичного храма Улле Ракойны вопросительно посмотрела на меня, мол, чего медлишь, граф Ройхо. И я, рукой указав в сторону коридора, который вел во внутренние помещения, сказал:

— Ну что же, ведите меня, госпожа Ириф…

Глава 5

Ваирское море. Остров Данце. 25.06.1406.

Последнее, что запомнила Отири перед тем как ее душа покинула родное тело, это подскочившего к ней Уркварта, который подхватил девушку на руки. Потом она оказалась в полной темноте — в пространстве между мирами живых и мертвых, которое остверы называют Кромка. Здесь не было света, звука и запахов. Все это осталось в реальности и единственное, что Отири чувствовала, это свое умирающее тело, которое корчилось в предсмертных муках.

Душа и разум молодой северной ведьмы покинули привычную для себя физическую оболочку и она со стороны наблюдала за тем как неведомое ей хитрое и непомерно мощное существо дольнего мира, видимо, тот самый Неназываемый Податель Всех Благ, которому поклонялись манкари и дари, высасывает из нее силы. Бледная воронка, магический паразит, незаметно подсаженный Врагом, перебрасывала своему хозяину драгоценную энергию, которую так ценили обитатели загробного мира, и плоть ведьмы умирала.

При этом ламия понимала, что как только тело умрет, а случится это очень скоро, ее душа попадет не к трону Доброй Матери, а в плен к противнику, и ее ждут неописуемые муки и полное развоплощение без шансов вновь когда-нибудь воскреснуть или переродиться. И еще она понимала, что необходимо бороться, сопротивляться и взывать к богине, которая, возможно, бросит все свои дела и выручит ее. Однако равнодушие и апатия сковали разум северной ведьмы. И как следствие этого, Отири ничего не хотела. Усталость, не физическая, а психологическая, захлестнула сознание девушки, и все чего она желала, это скорейшей развязки и смерти.

Секунды текли словно часы. Враг уже выжимал из нее последние капли жизненных сил. Гибель была близка. И в этот момент к ней на помощь пришел предназначенный богиней будущий супруг.

Уркварт, который действовал спонтанно, смог разрушить связь ламии и враждебного Кама-Нио бога, и Отири вновь захотела жить. Однако ослабленный организм девушки впал в кому и не мог принять душу и разум хозяйки обратно. Физическая оболочка не реагировала на внешние раздражители, рефлексы отсутствовали, и только слабое прерывистое дыхание все еще указывало подскочившим к ней на помощь чародеям на то, что она жива. И если бы речь шла об обычном человеке, то его душа, наверняка, осталась бы в пространстве между мирами навсегда. По крайней мере, до тех пор, пока какой-нибудь голодный и жадный до человеческих душ демон или злой божок, который рискнул спуститься на Кромку, не поймал ее и не съел. Но ламии существа необычные, ибо в них течет кровь сразу трех сильных обитателей дольнего пространства: матери Кама-Нио, отца Азгата Старого и предка со стороны мужей Ярина Воина. Поэтому, освободившись от злых чар Неназываемого, девушка могла сделать выбор своего пути. Первый, уйти к богине. Второй, ждать пока тело восстановится, и она сможет в него вернуться.