Имперская идея в Великобритании - [42]

.

В своей речи на открытии третьей колониальной конференции в 1897 г. Чемберлен прямо предложил ускорить процесс объединения, создав совет представителей колоний, первоначально для обсуждения всех второстепенных общеимперских вопросов[265]. Несмотря на разнообразие собственных идей и проектов, министр колоний подходил к проблеме с практической стороны: расширению прерогатив автономий в управлении империей должно было предшествовать пропорциональное разделение ее тягот. Однако делегаты уклонились от рассмотрения практических предложений и ограничились лишь традиционным выражением лояльности британской короне. Как показывали дебаты, фигура британского монарха имела весьма большое значение для жителей переселенческих колонии. Однако, провозглашая верность королеве, автономии отказывались демонстрировать лояльность имперскому парламенту. Премьер-министр Канады У. Лурье заявлял: «Британская империя сейчас состоит из наций, это союз наций, которые разделяют лояльность одному суверену»[266]. Отчасти нежеланием колонистов менять сложившиеся внутриимперские отношения и объяснялся провал федералистских проектов конца XIX в.

Таким образом, проблема политического устройства стран Британской империи рассматривалась применительно к каждому конкретному типу зависимого владения. Английские политики и государственные деятели были убеждены в том, что они ответственны за распространение передовой политической модели и способны передать свой опыт многочисленным народам Британской империи. Тем не менее существующие реалии не позволяли надеяться на скорое достижение этой цели в особенности в странах «зависимой империи». Поэтому имперская идея второй половины XIX в. скорее обосновывала необходимость применения авторитарных методов правления Британской Индией и коронными колониями. Подавляющее преимущество англо-саксонской расы, «отсталость» народов Азии и Африки, по мнению британцев, обусловили их право на господство и безраздельный контроль над зависимыми территориями. В то же время осознаваемые сложности политического реформирования, с которыми англичане сталкивались в Британской Индии, заставляли постоянно подчеркивать предпочтение, отдававшееся косвенному контролю Великобритании над туземными странами, системе протекторатов.

Переселенческие колонии, в основном сохранившие политические традиции и институты страны-матери, продвигались по пути неуклонного расширения автономных прав. Получение прав на самоуправление этими сообществами рассматривалось как реализация одного из важнейших принципов либерализма. В середине XIX в. сохранение тесных связей метрополии и самоуправляющихся колоний предусматривалось в первую очередь за счет связей культурного порядка, расового родства. Не подвергая сомнению эту парадигму, в последней трети XIX в. появляются новые предложения по модификации модели политического устройства «белой империи». Процесс политических изменений внутри «белой империи» должен был привести к прочному объединению переселенческих колоний вокруг Великобритании, однако и не ограничивать прав колоний на самоопределение. Основой для различных проектов консолидации империи стала идея имперской федерации и военно-морского сотрудничества. Следует подчеркнуть межпартийный характер идеи имперской федерации, за которую ратовали как представители консервативной партии и группы юнионистов, так и либеральные лидеры. Однако элитарность данной идеи не способствовала широкому ее распространению, ограничивая круг ее сторонников представителями политической верхушки и творческой интеллигенции. В то же время нежелание Великобритании идти даже не малейшие уступки самоуправляющимся колониям осложняло практическую реализацию интеграционных проектов в последней трети XIX в.

Проблема колониальной экспансии вызывала острейшие дискуссии, регулярно проходившие в парламенте и прессе страны на всем протяжении второй половины XIX в. Ведущим тезисом, оправдывавшим новые приобретения, была оборона имеющихся владений и защита британских интересов по всему миру. В последние десятилетия XIX в. значительным фактором становится конкуренция иностранных держав, начавших проявлять повышенный интерес к территориям, считавшимися «законной» сферой влияния британцев. Экспансия стала одним из элементов усиления Великобритании в соперничестве с ее «традиционными врагами» – Францией и Россией, и новым соперником – Германией. Одновременно оправдание колониальной экспансии в глазах общественности проводилось при помощи псевдонаучных социал-дарвинистских тезисов. Тем не менее спектр общественного мнения в последнее десятилетие XIX в. продолжал распространяться от радикальных экспансионистских настроений, нашедших свое отражение в феномене джингоизма, до резкой критики аннексий и захватов, регулярно раздававшейся из рядов либеральной партии. Однако ход колониальной политики страны в этот период способствовал распространению экспансионистских идей, ставших неотъемлемой частью имперской идеи на рубеже XIX–XX вв.

Глава 3 Имперская культура

Немаловажное значение для распространения и развития имперской идеи во второй половине XIX в. имели взгляды и убеждения, презумпции и предрассудки, устоявшиеся стереотипы, распространенные в британском обществе. Экономические, политические и стратегические расчеты имели приоритетное положение при решении тех или иных проблем империи. Прагматичных британских политиков привлекала в первую очередь возможность извлечения реальных преимуществ из положения Великобритании как крупнейшего колонизатора мира. Следует отметить значение образов империи, сложившихся в поле британской культуры, закрепленных в общественном сознании. Большинство представлений жителей викторианской Англии не было выражено в такой последовательной и рациональной форме, как, например, статистические таблицы, демонстрировавшие рост внутриимперской торговли. К тому же многие взгляды основывались на недостаточных или заведомо искаженных фактах. Тем не менее они разделялись обществом, что служило определенным доказательством их истинности.