Имперская идея в Великобритании - [43]

Устоявшиеся взгляды и стереотипы оказывали значительное влияние на эмоционально-ценностное отношение современников к происходившим событиям. Как однажды отметил лидер консерваторов Б. Дизраэли, «то, что называют общественным мнением, скорее заслуживает имя общественных чувств»[267]. Поэтому важнейшим средством для трансляции имперской идеи особенно в последние десятилетия XIX в. становятся произведения художественной литературы, театры и мюзик-холлы, массовые мероприятия и пресса. В результате широкой пропаганды на протяжении второй половины XIX в. представления и образы, связанные с империей, занимали все более значительное место в общественном сознании. Британская империя стала важной частью английской картины мира.

Во второй половине XIX в. отношение британцев к странам «зависимой империи» в целом можно охарактеризовать понятиями «опекунство» и «миссия». Однако, несмотря на значительную преемственность в формах, содержание этих понятий претерпевало изменения, развиваясь и усложняясь с течением времени. Концепция опекунства была актуализирована в 1820-х гг. администратором Мадраса Т. Мунро. Целью британской власти в Индии он определил постепенную подготовку местного населения к самоуправлению[268]. Хотя пока страна находилась под властью Ост-Индской компании, основным интересом ее правителей оставалась все-таки торговля. Тем не менее один из последних директоров компании Г. Лоуренс ратовал за «образование» индийского народа, за превращение Индии в «благородного союзника, просвещенного и введенного в ряд наций под британским руководством и попечительской заботой»[269]. Восстание сипаев в 1857–1859 гг. оказало значительное влияние на колонизаторов. Взрыв негодования со стороны местного населения впервые заставил засомневаться в возможности полного переноса на индийскую почву особенностей английской политической и социальной систем.

В середине XIX в. англичане рассматривали возможность успешного выполнения своей задачи, состоявшей в приобщении дикарей к благам передовой цивилизации, в духе веры в линейный прогресс. В этом аспекте жители британских колоний имели все возможности для восприятия навязывавшихся им стандартов жизни. Эта идея отражена в одном из обращений губернатора острова Маврикий к местному населению – креолам. Губернатор убеждал их в необходимости научиться «ценить либеральные институты и публичную власть для того, чтобы сформировать правительство и законодательство; понимать, что законодательная и исполнительная власть колонии, оборона и благополучие ее населения зависят в основном от них самих»[270].

Характерными для своего времени стали взгляды Д. Ливингстона, исследователя, миссионера, физика и биолога, путешествия которого были окутаны ореолом героизма и подвижничества. Ученый рассматривал институты и культуру африканцев в духе эволюционизма и считал их обреченными на исчезновение. Следует отметить, что искоренение всех пороков африканских обществ Ливингстон связывал с активным проникновением европейских государств в Африку, а не с малоэффективной работой церковных миссий[271]. С другой стороны, показателем уровня развития для жителя викторианской Англии была отнюдь не всеобщая грамотность, которая не была достигнута и в самой метрополии. Заимствование у передовой цивилизации должно было начинаться с общепринятых показателей цивилизованности – развития промышленности и торговли. Задачей европейцев согласно Ливингстону являлось распространение христианства, коммерции и цивилизации. Эта своеобразная триада включала базовые понятия, на которых основывались представления о цивилизаторской миссии во второй половине XIX в.

В начале XIX столетия идея цивилизаторской миссии ассоциировалась с распространением христианского вероучения, борьбой с рабством и работорговлей, объявленными в Англии вне закона. Впервые за учет интересов местного населения в процессе колонизации начало выступать Общество защиты аборигенов, основанное в 1836 г. Миссионерское движение в первой половине XIX в. было представлено в первую очередь Лондонским миссионерским обществом (основано в 1792 г.), Церковным миссионерским обществом (1799 г.), Библейским обществом (1804 г.).

Однако стремление переложить функции цивилизаторов на частную инициативу не способствовали развитию реализации идеи миссии ни в первой половине XIX в., ни в 1850—1860-х гг. Традиционно миссионеры не получали государственной поддержки. Результаты деятельности отдельных энтузиастов-одиночек были настолько незначительными, что к середине XIX в. поле деятельности миссионеров в Африке было весьма ограниченным. Миссия оставалась в ряду обязанностей Англии лишь постольку, поскольку, согласно высказыванию лидера либералов У. Гладстона, «провидению было угодно возложить ее выполнение на англичан как на самую передовую нацию»[272]. В большинстве случаев распространение британского влияния на страны Африки и просвещение их жителей рассматривались как нежелательное дополнение к чисто коммерческому предприятию. Лорд Грей, министр колоний в 1854–1855 гг., предупреждал о том, что уход англичан из африканских колоний вызовет «разрушение британской собственности» и «уничтожение доходных отраслей нашей торговли»