Империя в прыжке. Китай изнутри... - [165]

Трое его членов (включая руководителя страны Си Цзиньпина) представляют патриотический клан, причем двое других его членов занимают ключевые позиции кураторов силовых структур (председатель Комиссии по административным и юридическим вопросам) и борьбы с коррупцией (председатель Комиссии по проверке дисциплины).

Левый клан представлен двумя руководителями ключевых регионов: богатого, стремительно развивающегося и высокотехнологичного Шанхая, ставшего символом Китая в мире, и Чунцина, в котором отработана модель государственного капитализма, ориентированная (в отличие от исповедуемого либералами «социалистического рынка») прежде всего на обеспечение социальной стабильности и максимальной управляемости.

Либералов также двое — против пяти членов сотрудничающих против них патриотического и левого кланов: руководитель секретариата ЦК и премьер госсовета Ли Кэцян. Должность последнего исключительно высока, — но в силу этого и исключительно уязвима: по сути, премьер в Китае, как и в России, вынужден отвечать за все внешние колебания и внутренние проблемы экономики, включая те, которые находятся гарантированно за пределами его компетенции.

Учитывая нарастание глобального кризиса и структурных проблем внутри Китая, либерал Ли Кэцян занимает «расстрельную» должность, что вряд ли стоит считать большим успехом представляемого им клана.

Таким образом, правящий политический клан потерпел болезненное поражение (что отразилось и на личной судьбе Ху Цзинтао, сошедшего с авансцены китайской политики и вышедшем даже из ЦК КПК[189]); по сути дела, в китайском руководстве произошел глубокий внутренний переворот.

Разумеется, политическая победа патриотического клана отразилась и в решениях XVIII съезда, торжественно провозгласившего завершающий этап китайской модернизации.

К 2020 году Китай должен стать «могущественным, гармоничным, модернизированным социалистическим государством».

Несмотря на все внимание к сугубо экономическим проблемам, реальный приоритет отдается более понятной (особенно в условиях роста неопределенности) военной силе, по-американски венчающей «мягкую силу», накопленную в предыдущие периоды: необходимо «создание могучих вооруженных сил, соответствующих новому (!) международному статусу Срединного государства».

При этом Китай должен стать великой океанской державой: семь авианосцев с соответствующим изменением военной доктрины призваны уравновесить десять авианосцев США (правда, в ноябре 2013 года вводом в строй качественного нового «Джеральда Форда» американцы начали смену их поколений). Помимо этого, Китай к 2020 году должен иметь военный самолет пятого поколения, качественно обновленные ракетные войска, полноценные космические войска и эффективные средства ведения кибернетической войны. Вооруженные силы должны гарантировать ему победу в любом вооруженном столкновении на всех потенциально возможных близлежащих театрах военных действий: в Средней, Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии.

Создание социального государства, ориентированного на внутреннее потребление в большей степени, чем на внешний спрос и государственные инвестиции, является, несмотря на все огромное внимание, уделенное ему, лишь второй по важности стратегической задачей (хотя таких задач всего две).

Однако эта перспектива имеет свое измерение и в свете достижения подлинного исторического величия Китая: обычно игнорируется тот факт, что «удвоение реального располагаемого среднедушевого дохода одновременно с удвоением ВВП» в 2020 году по сравнению с уровнем 2010 года неминуемо сделает Китай крупнейшей экономикой мира, обогнавшей по своему масштабу США (и, соответственно, превратит внутренний рынок Китая в наиболее привлекательный внутренний рынок мира).

О четком осмыслении этой перспективы не только с экономической, но и с внешнеполитической и глобальной точек зрения свидетельствует одна из вспомогательных задач, сформулированных китайским руководством, — суметь «быть снисходительным к США» и не допустить ситуации, при которых последние «потеряют лицо», что может привести к ненужной конфронтации, дезорганизующей глобальное развитие и развитие Китая, которое к тому времени должно стать его стержнем (хотя бы в силу масштабов последнего).[190]

* * *

На этом фоне исключительно тревожное ощущение вызывает провозглашение третьим пленумом ЦК КПК 18-го созыва (то есть пленумом ЦК, избранным XVIII съездом) в ноябре 2013 года верховенства рыночных отношений над сугубо политическими целями и мотивациями. В частности, Си Цзиньпин подчеркнул невиданную ранее решающую роль рынка в распределении ресурсов: победа над либеральным кланом, как часто бывает в истории, позволила победителям взят на вооружение содержательную программу побежденных (разумеется, не полностью, а исключительно в экономических вопросах: в конкурентном противостоянии с США позиция либералов остается неприемлемой для союза патриотов с леваками, что утешает последних, компенсируя для них углубление рыночных приоритетов).

Следует понимать, что третьи пленумы каждого созыва в Китае, как правило, носят четко установленный технологический характер: они определяют конкретные пути реализации решений прошедшего съезда, окончательно дорабатывают скорректированный с учетом прошедшего первого года работы «по-новому» план их выполнения.