Империя. Третий Рим. Книга 2 - [30]

Ф. Йейтс, выводя масонов из розенкрейцеров, отмечает: «Проблема происхождения масонства… представляет собой две отдельных проблемы: проблему интерпретации легендарной истории франкмасонства и вопрос о том, когда это движение сложилось как реальный организованный институт. Согласно масонской легенде, масонство столь же старо, как сама архитектура; оно восходит к строителям Соломонова храма, к гильдиям средневековых каменщиков, создававших соборы. В какой-то момент „оперативное” масонство (каменщичество), то есть строительное ремесло как таковое, превратилось в масонство ”спекулятивное” (умозрительное), в нравственную и мистическую интерпретацию строительного ремесла, в тайное общество с эзотерическими ритуалами и эзотерическим учением»[73].

Строителями Соломонова храма были ханаанейцы, а архитектором – мастер Хирам, присланный царем Тира, который также именовался Хирамом.

Здание Лондонского королевского общества в 1873–1967 гг.

© Claudio Divizia / shutterstock.com

Эта масонская легенда выросла из традиции, которая передавалась внутри ханаанских тайных кружков и обществ со времен конверсии проигравших пунийцев-карфагенян в еврейскую общину Рима II века до Р. Х.

Два первых достоверно известных историкам масона – это Роберт Марри и Элайс (Илия) Ашмол. Первый был принят в ложу в 1641-м, а второй – в 1646 году. Ф. Йейтс пишет: «Марри, как кажется, приложил больше усилий, чем кто-либо иной, чтобы ускорить учреждение Королевского общества [аналог Академии наук, – К. М.] и убедить Карла II стать его официальным патроном. Он глубоко интересовался алхимией и химией. Итак, Марри и Ашмол, два человека, оставивших самые ранние достоверные свидетельства о масонских ложах, впоследствии стали членами-учредителями Королевского общества. Масонская организация, стало быть, старше Королевского общества (основанного в 1660 году) по крайней мере на двадцать лет. Источников по более раннему периоду ее деятельности практически нет»[74]. Сам король Карл II, учредивший Королевское общество, по утверждению первого масонского историка Андерсона, тоже был масоном. Недаром предшественником Лондонского Королевского общества была «Незримая коллегия», тайный клуб английских натурфилософов и оккультистов, существовавший с революционного 1645 года.

Исаак Ньютон (1642–1727) (Кембридж, Великобритания)

© JJFarq / shutterstock.com

Королевское общество считается первой в мире Академией наук. Оно было учреждено недавно открыто заявившими о себе масонами, которые в свою очередь вышли из среды розенкрейцерства – продукта оккультизма и каббалистики. Самым выдающимся членом Королевского общества стал знаменитый Исаак Ньютон, один из величайших ученых всех времен и народов. Помимо научной деятельности, приведшей к поразительным открытиям фундаментальных законов мироздания, он занимался и алхимией. Ньютон собственноручно переписывал разнообразные алхимические трактаты, включая весьма загадочные по содержанию алхимические поэмы, следы чего сохранились в его грандиозном архиве. Доступ к подобного рода текстам Ньютону обеспечивали различные алхимические сборники, такие как «Британский химический театр» Ашмола.

Вообще многие идеи Ньютона были созвучны розенкрейцерскому учению. Среди прочего Ньютон написал знаменитую «Хронологию древних царств», посвятив ей 40 лет жизни, хотя публикация труда состоялась в 1728 году уже после смерти автора. «Хронология» предприняла попытку пересмотреть принятую учеными того времени датировку мировой истории. Характерно, что Храм Соломона был обозначен в ней как древнейшее событие, с которого началась вся история человечества. Взгляды Ньютона на хронологию, как и интерес к алхимии, безусловно, выдают в нем наследника ренессансной и розенкрейцерской традиции, отождествлявшей науку и магию.

Эпоха Просвещения, научная революция XVII века, по мнению Ф. Йейтс, основывалась на «особом подходе к природе, при котором алхимические и каббалистические традиции, сочетаясь с математикой, порождали нечто совсем новое. Быть может, именно эта часть розенкрейцерского учения, таившая в себе ростки нового мировидения, привлекла к движению некоторых крупнейших ученых времен „научной революции”»[75].

Таким образом, Тридцатилетняя война стала борьбой Ханаана за собственную легализацию по всей Европе. Позже этот процесс был назван научной революцией, или Просвещением. В XVIII веке «просветители»-энциклопедисты и масоны приведут к революции католическую Францию, которая в Тридцатилетней войне выступила на стороне протестантов, совершив стратегическую ошибку. Революция – это орудие Ханаана, с помощью которого он будет менять Европу в своих интересах до тех пор, пока в ней не останется ничего христианского.

Православную Москву этот «триумф» Ханаана практически не затронул, благодаря религиозной и идеологической обособленности. Для России западом являлась Речь Посполитая – самая консервативная европейская страна, оплот иезуитской реакции против протестантов. Ослабление этого природного врага России по итогам Тридцатилетний войны, в том числе в ходе борьбы с протестантской Швецией, создало благоприятные политические возможности для воссоединения русских земель под скипетром православного царя.