Империя «трёх бриллиантов» - [17]

Едва весть о намерениях «Мицубиси» стала достоянием гласности, среди производителей ключей поднялась паника. Ещё бы: ведь как только такой гигант, как «империя», наладит своё производство, каждому второму предпринимателю, десятилетиями зарабатывавшему на гаечных ключах, придётся выбывать из игры. Попросту говоря, обанкротиться. Предприниматели возмутились. Подали протест в министерство внешней торговли и промышленности: «Наше существование под угрозой. „Мицубиси“ разорит нас, а наших рабочих выставит на улицу!»

Но не успели ещё чиновники из министерства разобраться, в чём суть, как «империя» двинула против мелкоты всю мощь своей пропагандистской армии. «Большая пресса» вскипела негодованием: «Разве у нас не свободное общество? Разве не вправе каждый делать то, что ему заблагорассудится? И кто может запретить „Мицубиси“ производить какой бы то ни было товар?» А когда вся эта риторика оказалась безрезультатной — в ход пошли аргументы, прямо связанные с «интернационализацией экономики».

Рупор крупного промышленного капитала — газета «Никкан когё симбун» выступила с угрожающей программной статьёй, где чёрным по белому было написано:

«Хотелось бы, чтобы предприятия, выпускающие гаечные ключи, подумали над таким фактором: в наше время совсём не исключено, что в Японию вторгнется какая-либо крупнейшая иностранная компания, занимающаяся в той же сфере. „Мицубиси дзюкогё“ — компания японская, и с нею в крайнем случае можно договориться. Если же на рынке появится иностранная компания — ни о каких переговорах не может быть и речи. И тогда уже не помогут никакие протесты».

Жупел «внешней опасности» сработал; под угрозой обвинений в «непонимании национальных интересов» инструментальная мелкота вынуждена была прекратить сопротивление.

Так и течёт время. Вчера «Мицубиси» провозглашала лозунг «защиты национальных интересов», сегодня она исповедует веру в «интернационализацию экономики». А завтра? Можете быть уверены: и завтра империя «трёх бриллиантов» не ошибётся в выборе программы. Да и о какой ошибке может быть речь, если со времён своего появления на свет «Мицубиси» охотно вооружалась любым лозунгом, лишь бы он помогал получать прибыли. Этот принцип «империя» с железной последовательностью проводит в жизнь во всём, на что распространяются её интересы. И далеко не последнюю роль при этом «Мицубиси» отводит дипломатии.

Дипломатия гроссбуха

Было бы исторической несправедливостью по отношению к империи «трёх бриллиантов» утверждать, будто лозунг «интернационализации» взят ею на вооружение лишь в последние годы. Уже в 1874 году, когда суда «Мицубиси» использовались в качестве плавучего моста для переброски японского воинства на покорение Тайваня, Ятаро Ивасаки пришёл к выводу: делать деньги на заморских операциях не менее — а подчас и куда более — выгодно, нежели у себя дома, в Японии.

Вывод этот, взращённый в черепной коробке бизнесмена, с течением времени приобрёл силу государственной политики. Последние сомнения в этом исчезли уже шесть десятков лет назад. Точнее: 18 января 1915 года, когда посланник Японии в Китае Хиоки вручил китайскому президенту Юань Ши-каю документ, известный в международной истории как «21 требование».

Нет нужды в громких словах, чтобы понять, что представлял собой этот образчик литературы по жанру империалистической дипломатии. Как расценить безапелляционное требование предоставить Японии исключительные права на полуостров Шаньдун, Южную Маньчжурию и Внутреннюю Монголию? Как понять запрет на уступку и сдачу в аренду другим странам, кроме самой Японии, любых островов, гаваней и бухт по всему побережью Китая? Как охарактеризовать попытку навязать китайскому правительству в обязательном порядке привлекать на службу японцев в качестве политических, финансовых и военных советников? Что означало притязание на допуск японской полиции к «охране порядка» во всех важнейших населённых пунктах «поднебесной империи»? А требование тратить свыше половины всего военного бюджета Китая на закупку у Японии оружия?..

Все эти вопросы получили оценку сразу же, как только «21 требование» стало достоянием гласности: предъявлением ультиматума Япония притязала на фактическое установление своего господства во всём Китае. В мае того же года правительство Юань Ши-кая капитулировало: японские требования были приняты. С тех пор день 25 мая стал для китайцев «днём национального позора».

«Позвольте, — вправе спросить читатель, — но ведь автор обещал нам поведать об империи „трёх бриллиантов“! А взамен преподносит рассказ об одном из эпизодов в истории международных отношений». В оправдание можно сказать лишь одно: история не бесплотный фантом, её делают люди. В том числё и люди «Мицубиси»: под «21 требованием», вручённым президенту Юань Ши-каю, стояла подпись зятя Ятаро Ивасаки — бывшего тогда министром иностранных дел Такааки Като. А утвердил этот ультиматум занимавший в те времена пост премьер-министра Сигэнобу Окума, деятель, вся карьера которого обеспечивалась мощью капиталов «Мицубиси».

Что это — случайное совпадение? Нет. Мы уже имели достаточно возможностей убедиться в том, что интересы империи «трёх бриллиантов» и государственные интересы Японии переплелись настолько тесно, что подчас трудно определить, служит ли «Мицубиси» государству, или же государство служит «Мицубиси».