Империя травы. Том 1 - [4]

Королевский советник Пасеваллес встречается со своей тайной любовницей принцессой Иделой, вдовой Джона Джошуа. Когда она передает ему письмо из Наббана, которое он уронил, Пасеваллес видит, что печать сломана, и начинает подозревать, что Идела прочитала письмо. Он толкает принцессу, и она падает вниз по ступенькам лестницы, а когда Пасеваллес видит, что падение ее не убило, добивает принцессу ударом ноги.

В лесу Альдхорт посланница ситхи Танахайа наконец приходит в себя после тяжелой и долгой болезни и воссоединяется с Джирики и Адиту. Несмотря на ее выздоровление, будущее видится мрачным. Теперь уже очевидно, что королева норнов Утук’ку намерена воевать не только с ситхи, но и с людьми.

Предисловие

Когда Танахайа вошла в пещеру Ясира, она испытывала тревогу. Казалось, все пошло не так. На мгновение она даже засомневалась в правильности принятого решения.

«Здесь полно ярких летунов, – подумала она, глядя на множество бабочек, – но они такие медленные и печальные! Камень окружает их со всех сторон и скрывает от солнца и ветра. Они заточены в гробницу, как сама Са’онсерей. – Танахайа посмотрела на иссохшее тело Ликимейи, не мертвое и не просто спящее, и почувствовала страшную пустоту. – Весь мир сошел с ума. И как в такие времена отличить истинное от ложного?»

Священные бабочки сидели на стенах пещеры и потолке, точно гобелен из живых драгоценных камней, сотканный из такого многообразия цветов, что даже зоркая Танахайа не могла их сосчитать; нежный шелест их крыльев наполнял тишину, словно дуновение легкого ветра в кронах деревьев.

Дочь Ликимейи Адиту подошла и взяла Танахайю за руку.

– Здесь Джирики, – сказала Адиту, и ее легкие пальцы на ладони Танахайи сказали ей: да пребудет с тобой мужество, мы рядом, и она повела ее в глубины пещеры, где их поджидал весь клан Ежегодного танца.

– Входи, Танахайа из Шисей’рона. – Кендрайа’аро, покрытый шрамами самопровозглашенный Защитник клана, ждал в дальнем углу, за пределами круга солнечного света, падавшего внутрь пещеры сквозь щель в потолке. Он сидел на голом камне, скрестив ноги, точно командир армии, и его ближайшие сторонники, в большинстве своем молодые зида’я, которые не знали жизни до ссылки в бескрайний лес, теснились вокруг, словно телохранители. – Я не люблю покидать линию фронта во времена таких серьезных угроз, – продолжал Кендрайа’аро. – Скажите, зачем меня призвали.

Немигающие глаза его сторонников следили за Танахайей с нескрываемым недоверием, но на лицах остальных ситхи, собравшихся в пещере, застыло холодное внимание. Лишь брат Адиту Джирики и еще несколько ситхи кивнули, приветствуя Танахайю.

– Именно из-за серьезной угрозы я хотела поговорить с тобой, Старейшина Кендрайа’аро. – Танахайа сознательно не использовала титул «Защитник» и сразу почувствовала, как ситхи зашевелились, их заинтересовали ее слова. – В такие времена мы не можем пренебрегать союзниками.

Изуродованное лицо Кендрайа’аро приняло отрешенное выражение.

– Пренебрегать союзниками? Какими союзниками? У зида’я нет союзников в этом мире.

– И нам они не нужны! – заявил Иджа’аро, юный родственник Кендрайа’аро.

Из всех собравшихся в Ясире ему труднее всего удавалось скрывать свои чувства. Танахайа считала Иджа’аро чересчур серьезным и сердитым юношей, хотя и понимала, что в нем имелось нечто большее, чем просто злость, раз Адиту выбрала его в качестве отца своего ребенка.

– Я говорю о смертных, – слова Танахайи вызвали легкое волнение среди собравшихся, но такое мимолетное, что только легкое беспокойство бабочек у них над головами его выдало. – О смертных, которые доставили меня сюда, чтобы наши целители меня спасли.

– Да, конечно, – сказал Кендрайа’аро. – Но я сомневаюсь, что ты и остальные призвали меня сюда только для того, чтобы я понаблюдал за церемонией демонстрации твоей благодарности нашим целителям – или бесполезным смертным.

– Нет, Старейшина Кендрайа’аро. Мы призвали тебя из вежливости, чтобы я могла сообщить тебе свое решение. Я возвращаюсь в земли смертных, в место, которое они называют Хейхолт – нашу древнюю цитадель Асу’а.

Несколько долгих мгновений Кендрайа’аро, прищурившись, смотрел на нее, словно сомневался в том, что услышал.

– Нет, этого не будет, – наконец заговорил он. – Верь мне, этого не будет.

– Боюсь, ты неправильно меня понял, Старейшина, – сказала Танахайа. – Дети Ликимейи Са’онсерей, Адиту и ее брат Джирики доверили мне миссию. И она не завершена.

Сторонники Защитника сердито выдохнули и зашевелились; и Танахайе их реакция показалась резкой, точно крик, но она заставила себя сохранять холодное спокойствие.

– Я Защитник Дома Ежегодного танца, – сухо сказал Кендрайа’аро. – Я с самого начала не одобрял твоей миссии к смертным и не одобряю ее сейчас. Мои слова являются для тебя законом.

Теперь зашевелились другие, но новая волна беспокойства сосредоточилась среди старших ситхи, многие из которых, как знала Танахайа, оставались верны Джирики, и в особенности Адиту, как истинным наследникам Дома Ежегодного танца.

– Твои слова не являются законом, Кендрайа’аро, – сказал Джирики, но его голос прозвучал мягко и сдержанно. – Наш отец Шима’онари был последним Защитником – но он мертв, да примет его Сад. Наша мать Ликимейя является воплощением Са’онсеры и, хотя она серьезно пострадала и утратила сознание, ее жизнь еще не закончилась.