Империя. Путешествие по Римской империи вслед за монетой - [146]
Вокруг изобилие лавок, продающих все, что душе угодно. Нас поражают прежде всего цвета — особенно ярки и разнообразны ткани. Протянем руку и попробуем погладить их поверхность — некоторые покажутся жесткими, но одна особенно мягка. Это — шелк. Как мы уже отмечали, на здешних улицах выгоднее всего в Средиземноморье покупать шелк, привезенный из Китая. Выбор огромен, а качество — отменное.
Остановимся на углу, под портиком, и понаблюдаем за любопытной сценой. Вот стоит человек и диктует письмо. Писец сидит на земле. Стоящего зовут Хиларион, он — простой рабочий, переехавший сюда из соседнего Оксирхинкуса. Это городок, гораздо мельче Александрии Египетской, объятый хронической бедностью и почти поголовной безграмотностью, — это все пережитки прошлого. Приблизимся и попробуем заглянуть писцу через плечо. Перед нами — послание сестре по имени Алис, которая, по всей видимости, на сносях. Он пишет, что если родится мальчик, пусть она оставит его у себя, а если — девочка, то ее нужно «выставить», то есть где-нибудь оставить, чтобы младенца смогли подобрать… Таково в действительности типичное мировоззрение в сельском мире египетских провинций. Все это подтверждает нам еще раз, насколько разнообразные традиции и народности сосуществуют в рамках Римской империи. Это письмо будет однажды найдено археологами (но мы так и не знаем, кто же появился на свет — мальчик или девочка…).
Чуть позже наше внимание привлекает душераздирающий крик. Он принадлежит торговке рыбой. Речь ее развязна, пересыпана ругательствами и крепкими словечками с явным сексуальным подтекстом, произносимыми с сильным испанским акцентом. Продавщица — несомненная знаменитость, и многие останавливаются ее послушать. Ее речи — часть «спектаклей» на сценах улиц подобных городов.
Проститутка из Александрии Египетской
А где же теперь находится наш сестерций? Вместе с молодым египетским торговцем он только что свернул в переулок, перескочив через грязную лужу. Вокруг — утрамбованная земля, пыль, никакого камня, как в Лептис-Магне.
Юноша проходит мимо таверны и направляется к открытой двери, о косяк которой оперлась девушка, разглядывающая свои ногти, кокетливо вертя рукой.
Одежды ее полупрозрачны, ясно просматриваются груди с крупными темными сосками. Но этого как будто мало. На ткани — широкие разрезы, чтобы хорошо было видно тело. Она представляет свой «товар» в точности так же, как это делал только что торговец специями…
Девушку зовут Нике (в переводе с греческого — Победа). Она проститутка. Как только молодой человек появился из-за угла, она сразу поняла, что ему нужно. Однако она не одна. В лупанарии[138] находятся еще пятнадцать ее подружек.
Юноша подходит, улыбается, спрашивает, свободна ли она или с клиентом, даже не интересуется ценой услуги. Очевидно, что он провел слишком много долгих дней в море… Девушка лениво усмехается и заходит в полутемный коридор. Место это незатейливое, потрескавшиеся стены покрыты сальными пятнами и надписями. Этот лупанарий довольно узок и протяжен. Множество комнатушек расположено справа и слева от коридора. Освещение здесь скудное, воздух затхлый, но больше всего неловко от раздающихся отовсюду звуков. Вход в каждую из комнат завешен шторой, скрывающей от любопытных взглядов, но отнюдь не защищающей уши от шума. Слышится учащенное дыхание клиентов, иногда — их ритмичные стоны, сопровождаемые притворными звуками, издаваемыми проститутками.
Молодому человеку подобная обстановка совершенно не мешает. Он кладет руку на бедро девушки и нежно подталкивает внутрь одной из комнатушек. Сутенер (lenon), хозяин борделя, делает одобрительный знак из глубины коридора. Мы видим только его лицо, выхваченное лучом света в темноте. Простой, набитый сеном матрас на каменном лежаке станет местом любовных утех. Желание мужчины очевидно. Девушка задергивает занавеску и раздевается. Сегодня это — восьмой клиент.
Как становятся проститутками
Жрицы любви в лупанариях по максимуму эксплуатируются своими сутенерами. Это — совсем юные девушки с длинными вьющимися волосами, с ближневосточными чертами лица. Именно такие больше всего ценятся клиентами, поскольку считаются очень сексапильными.
А как становятся проститутками в римское время? Подавляющее большинство продажных женщин — рабыни или бывшие рабыни.
Кого-то подобрали в юном возрасте на улице, в местах, куда родители подбрасывают нежелательных младенцев. Иных — похищают, совершенно так же, как сегодня происходит с массой девушек из Восточной Европы. А затем их продают на невольничьих рынках: самые обширные из них, с богатым выбором товара, находятся в Греции, например в Делосе. А какова цена «услуг»? Довольно разная, в зависимости от случая. Марциал в своих «Эпиграммах» (VI, 66) упоминает девушку из Субуры, проданную за 600 сестерциев (около 1200 евро), но часто цены бывают гораздо выше. В античных текстах есть рассказ о том, как император Гелиогабал приобрел прекраснейшую рабыню за астрономическую сумму — 100 000 сестерциев (то есть 200 000 евро). Но он был императором и мог себе такое позволить…
Итак, девушка покупается сутенером и попадает в лупанарий. Ее профессиональный путь начинается, как правило, примерно в четырнадцать лет, но иногда и раньше.
Древний Рим времен расцвета империи похож на современный мегаполис гораздо больше, чем мы могли бы подумать. Полтора миллиона его жителей сталкивались с теми же проблемами, что и их наследники две тысячи лет спустя: дороговизна жилья и дорожные пробки, наплыв иммигрантов и необходимость "подмазывать" городских чиновников… Автор предлагает нам "накрыться шапкой-невидимкой" и провести в Риме целый день, от рассвета до заката, в 115 году нашей эры: потолкаться на людной улице и заглянуть в Колизей, посетить судебное слушание и роскошные термы, отведать изысканных блюд и насладиться беседой на званом ужине.
Глаза легендарной «Джоконды», ее непостижимая улыбка ежегодно привлекают в парижский Лувр миллионы людей со всего света. Не менее непостижима и титаническая личность ее создателя, Леонардо да Винчи, – художника, ученого, архитектора, стратега, изобретателя, чей универсальный гений, поразительный даже для эпохи Возрождения, не перестает изумлять человечество и многие века спустя. Альберто Анджела, с блеском продемонстрировав присущий ему редкий талант на страницах своих книг оживлять давно ушедшие в прошлое эпохи, приглашает читателя отправиться в мир Леонардо и присоединиться к увлекательному расследованию истории создания его самого знаменитого шедевра.
Для истории русского права особое значение имеет Псковская Судная грамота – памятник XIV-XV вв., в котором отразились черты раннесредневекового общинного строя и новации, связанные с развитием феодальных отношений. Прямая наследница Русской Правды, впитавшая элементы обычного права, она – благодарнейшее поле для исследования развития восточно-русского права. Грамота могла служить источником для Судебника 1497 г. и повлиять на последующее законодательство допетровской России. Не менее важен I Литовский Статут 1529 г., отразивший эволюцию западнорусского права XIV – начала XVI в.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.