Империя - [52]

— Нет, — вытирая слезы, ответил Клементий. — Я сразу поспешил к вам.

— Молодец. Ты правильно поступил.

— Нужно пойти к императору! Вы же можете! Вы же знаете его! Пускай он четвертует этих тварей! Пускай вырежет их всех вместе с их выродками — вырежет весь их род под корень! Пойдемте со мной: я же не могу прибыть к Тиберию сам по себе! Марк, пойдемте, помогите мне. Ведь вы же можете! Что вам стоит?!

Марк провел ладонью по своему лицу, потом обхватил голову руками и, обойдя несколько раз вокруг стола, рухнул на ложе, закрыл глаза и просидел так несколько минут. Затем он вскочил и снова стал ходить то взад, то вперед, говоря:

— Как же так?! Как же так?!

Клементий, ничего не понимая, смотрел на него. Неожиданно Марк остановился и, взглянув на парня, проговорил:

— Я не пойду к императору!

— Но почему?!

— Почему? Я отвечу тебе! Понимаешь, погиб только твой отец, но ты и твоя мать живы! Живы друзья твоего отца, в том числе и я. И пока мы живы, живет и его дело. Ты же сам знаешь, что Терентий был долгие годы другом Силана и твой отец не догадывался о том, какую змею он пригрел у себя на груди. Да, он вырвал жало у этой ядовитой пчелы, он уничтожил Терентия и его сообщников, но остались те, кто еще продолжает их недостойное дело! Те, кто хочет извести всех людей, борющихся за правду. Если мы пойдем к Тиберию и расскажем ему обо всем, он, конечно же, примет меры. Он казнит этих заговорщиков, а может даже и убийц твоего отца. Но мы спугнем, таким образом, остальных. Если ты хочешь мести, нужно к ней хорошенько подготовиться, а не рубить с плеча. Месть — блюдо, которое следует подавать холодным. А действия преторианцев императора только наведут шума, так как толку от них не больше чем от бестолковых легионеров. Тут требуется другое, — Марк снова с умным видом заходил по комнате.

— Что требуется?! Что?! — не выдержав паузы, почти прокричал Клементий.

— Я вижу только один способ! — твердо произнес Марк.

— Какой?

— Сначала ты должен встать во главе одного из легионов, об этом я позабочусь. У нас должна быть сила, на которую мы сможем опереться даже без участия императора. С такой силой мы сами уничтожим всех заговорщиков. Ты лично будешь вершить правосудие и мстить им без всяких унижений и просьб. А с этими ничтожествами я разберусь сам. Я прикажу, чтобы их выгнали из школы. Пускай проведут свою жизнь, сгребая навоз и питаясь объедками. Их отцы не получат никаких прав и будут сидеть в своих скудных домишках, пока ты не созреешь до мести. А главное, нам нужно отыскать того, кто стоит за всем этим, в особенности за смертью твоего отца. Ведь эти предатели вряд ли бы додумались сами до того, чтобы убить великого Силана, — им наверняка кто-то приказал так сделать. Ты согласен с тем, что я говорю?

Клементий растерянно кивнул головой. Юноша явно пришел сюда ради мести за своего отца, но его с легкостью убедили в несвоевременности подобных действий, а теперь вещали ему о каком-то далеком и, кажется, великом, большом и серьезном шаге в его жизни. Он уже ясно видел, что и впрямь простолюдины вряд ли бы смогли пробраться на виллу Силана и убить его там. Притом так, что на теле не осталось никаких следов насилия. Он уже поверил в то, что эти ничтожества — Луций, его дружки и их родители — будут казнены самым жестоким способом. И что это случится после того, как он отомстит некоему еще неизвестному, но уже ненавистному ему человеку, который так подло разделался с его отцом. Но Марк прав: он юн, а для того, чтобы отомстить, нужна власть — такая же, как была у его отца, такая же, как есть у Марка, а может, даже большая. И когда он получит ее, он расправится со всеми врагами, да и с самим этим Марком, который не захотел помочь ему сразу, не утолил его, Клементия, жажду мщения.

Да, Клементий был сыном своего отца, и Марк не зря делал на него ставку. Они смотрели друг на друга пристально, не отрывая взгляда, и каждый думал о своем. Но только один из них думал за них двоих. Только один из них уже решил все и за всех.

Глава VII ОБУЧЕНИЕ

Корнелий сидел на ременчатом стуле возле веранды в тени собственного дома. Они вместе с Леонидом готовились к уборочной, которая уже была не за горами. Перебирали старый инструмент и инвентарь, отбраковывали испорченный, ремонтировали неисправный, который еще можно было восстановить. Остальные рабочие уже были в поле, трудились там от зари до зари, не покладая рук. Земледельца кормит земля: она дает ему все необходимое для жизни, но и требует взамен немало.

Корнелий молча надевал на обух топорище и с легкой улыбкой посматривал в сторону яблони. Когда-то очень давно на этом дереве могла оборваться его жизнь, а сейчас от него остался всего-то подгнивший пенек, у которого играли Луций и Маркус. Старший брат ловко бросал кинжал в деревянную ограду. Маркус смотрел, открыв рот, на то, как клинок со свистом вылетает из руки Луция и звонко впивается своим острием в древесину, да так глубоко, что для извлечения его из плена брат вынужден прикладывать нешуточную силу. Рядом, лая и виляя хвостом, бегал Рем. Собака и впрямь оказалась необыкновенной. Иногда и сам Корнелий забывал о том, что это всего лишь животное, и начинал относиться к нему как к члену своей семьи. Все команды, все обращенные к нему слова Рем понимал сразу. Он умел обижаться, радоваться и даже грустить. Особенно он не любил, когда Луций уходил к Марку и пропадал там почти весь день. Зато, как и все молодые собаки, просто обожал резвиться: вот и сейчас он не отдавал палку Маркусу, который бегал за ним, а лишь приостанавливался и лукаво рычал, показывая всем своим видом, что не уступит без игры. И подросший, уже немного возмужавший Маркус вновь бросался за ним, заливаясь звонким смехом. А когда все-таки догонял, пытался не отобрать палку, а сесть на собаку верхом. И Рем позволял ему это делать, катая парня на своей спине, словно лошадь. Затем он скидывал седока и начинал его облизывать, а тот беззаботно хохотал. Луций смотрел на все это действо и, улыбаясь, задорно кричал: