Империя - [251]

— Я не боюсь, Луций. Я должен открыть людям глаза. Должен дать им свет.

— Творя чудеса, ты добьешься только одного: они приколотят тебя к кресту и потребуют назначить аудиенцию с твоим отцом!

— Они не сделают этого. Ты просто не веришь в людей.

— Я просто один из них! И я бы поступил с тобой, как и сказал только что, если бы мы не встретились лично.

— Но мы же встретились.

— Делай, как знаешь!

Генерал плюнул в сторону и ускорил шаг. Долгое время он шел впереди, пока вдали не показалась маленькая рыбацкая деревенька на Галилейском озере: скромные домики, натянутые сети, сильный запах рыбы. Озеро было спокойное, вода бережно покачивала на себе многочисленные лодки. На берегу резвились дети. В стороне старик с густой седой бородой, обветренным лицом и потрескавшимися от каждодневных трудов руками штопал порванные снасти. Чуть поодаль от него стоял большой стол, за которым сидели двенадцать человек и о чем-то разговаривали.

— Куда ты меня привел? — удивился Луций.

— Я привел? Ты шел впереди меня, это я следовал за тобой.

— Кто эти люди?

— Я же обещал познакомить тебя с моими учениками. Так вот они перед тобой. А тот седой старик — отец Петра и Андрея, они первыми уверовали в меня и пошли за мной.

Луций окинул взглядом сидящих за столом.

— Двенадцать.

— Да, двенадцать. Ты тринадцатый. Пойдем, я познакомлю тебя с ними.

Они не спеша подошли к столу, за которым велась беседа. Апостолы поднялись и склонили головы, Иисус ответил им тем же.

— Мы давно ждем тебя, учитель.

— Садитесь, садитесь. Я пришел познакомить вас с еще одним своим учеником. Так получилось, что он теперь будет с нами. Его зовут Луций Корнелий. А это Петр, Андрей, Иоанн, Иаков, Филипп, Варфоломей, Матфей, Фома, Иаков Алфеев, Фаддей, Симон Кананит и Иуда Искариот, — указывая на каждого рукой, представил своих учеников Иисус. — Присаживайся, Луций, а мне нужно ненадолго отлучиться.

Генерал нехотя и даже с опаской сел на деревянную скамью, положил на стол свою сумку и стал осматривать присутствующих. Те, в свою очередь, изучали его. Неловкая пауза затянулась.

— Да мне нет дела до того, что я вам не нравлюсь! — неожиданно воскликнул Луций и встал, намереваясь уйти.

— Палач в учениках у сына Божьего?! — Варфоломей задержал генерала.

— Тебе что-то не нравится, малыш? Что ты имеешь против?

— Ты пришел к нам, не мы к тебе. Веди себя, как подобает гостю, — привстав за столом, сказал Петр.

— Ты сядь лучше на место. А то как бы чего худого не вышло.

— Не разговаривай так с моим братом! — включился Андрей.

— А ты держи свою козу на поводке, а то ей могут и рога пообломать!

— Да как ты смеешь?! — вскочил Иуда, а за ним и все остальные.

— О, курятник встрепенулся?! Ну и кто из вас самый смелый? Знаете, я в ученики не напрашивался, в отличие от вас. Во-первых, я хочу сам в себе разобраться, и поэтому я здесь. Во-вторых, он мне жизнь спас, а я в долгу оставаться не привык. И, в-третьих, если вы хотите освободить пару мест в школе своего учителя, то милости прошу. Я сверну шею любому, кто только посмеет дернуться!

Апостолы затихли: слава Луция шла далеко впереди него. Полные ярости глаза смотрели на него со всех сторон, но страх перед ним был куда сильнее гнева. Только один решился воплотить слова в дело: Варфоломей схватил со стола нож и кинулся на генерала. Луций в несколько секунд выбил нож, повалил несчастного на песок и прижал его к земле, передавив горло, отчего тот захрипел и стал цепляться за ногу генерала. Остальные вскочили было с мест, чтобы броситься на выручку другу, но Луций лишь сильнее придавил Варфоломея и оскалился, словно животное. Все замерли. Вряд ли в тот момент кто-то из учеников думал о Божьих законах и о том, для чего они здесь.

— Отпусти его!

— С чего вдруг?! Гаденыш пытался меня прирезать!

— Ему есть, за что тебя ненавидеть! — крикнул Петр.

— Меня ненавидят почти все, начиная с варваров Германии и заканчивая жителями Северной Африки. Не удивил ты меня этим, Петр.

— Ты лично расправился с его семьей, а отца убил на его глазах! Да отпусти ты его!

Луций выдержал паузу, оценивая учеников Иисуса, которые сейчас больше походили на служителей Марка или Александра. Он постепенно ослабил давление на горле Варфоломея, тот выскользнул из-под него, откатился в сторону и, закашлявшись, разрыдался.

— Ублюдок! Ты лишил меня моей семьи! Лишил меня детства! Я скитался по всей империи, просил подачки, голодал! Ты знаешь, что такое голодать?! Да будь ты проклят!

— Я давно проклят.

— Тварь! Ненавижу! — хныкал, размазывая по лицу слезы, Варфоломей.

Из глубины подсознания генерала всплыли слова: «Беги, Варфоломей! Беги!». Луций быстро подошел к нему и, схватив за грудки, поднял на ноги. Одежда трещала, Варфоломей растерянно смотрел в бешеные глаза генерала. Обстановка снова накалилась. Луций несколько раз встряхнул несчастно так, что его голова чуть не отлетела в сторону кочаном капусты.

— Ты сын Катона?! Да?! Я помню тебя! Нужно было перерезать глотку и тебе! Сидишь, сопли жуешь?! Голодал он, бедняжка! Я, значит, плохой?! Хотел со мной счеты свести?! А ты знаешь, что сделал твой папаша с моей семьей?! Знаешь?! Ты знаешь, что он обворовал моего отца вместе со своим приятелем Птолемеем?! Ты голодал?! Ты, дружок, знать не знаешь, как жил я после того, как наши соседи пришли к нам и оставили нас умирать в нищете! Я оставил тебе жизнь и свободу! А твой папаша бы расправился со мной, если бы мы не спрятались с матерью в погребе! Они разорили мое имение, как только узнали о том, что мой отец оказался вне закона! Твоя семья поднялась на том, что ограбила нас! Или ты не знал об этом?! Твой несчастный папаша не рассказывал тебе, как он заработал тебе на хлеб?! Ты, наверное, не знал горя до того момента, пока я не вернулся и не отплатил тем же твоей семье?! Око за око, зуб за зуб! Не я первым начал проливать кровь, и не надо теперь говорить мне, какой я подонок! Я мечтал отомстить твоему отцу за то, что он сделал! Я поступил так же, как и он! В тот момент я был уверен, что делаю все правильно! А теперь… — Луций отпихнул Варфоломея от себя, поднял с песка нож, вложил его ему в руку и приставил острие к своему сердцу. — Ну же! Ты только что хотел моей смерти? Давай, отомсти мне за то, что я сделал с твоей семьей. Я сказал тебе правду, как она есть. Теперь ты знаешь, что случилось на самом деле. Убей меня!