Империя - [227]

— Почему ты не взял с собой Ратибора? Я думал, вы с ним неразлучны.

— У него есть дела в Риме. Попроси я его, он бы мне не отказал, но у меня осталось слишком мало друзей. Я не могу ими жертвовать. Тем более в этом походе я вполне могу положиться на тебя и на Понтия.

Луций на секунду задумался о Понтии. Слишком уж просто его друг, привыкший к роскоши и неге, согласился на участие в этой кампании. Слишком просто. Внезапно генерал вскинул руку вверх.

— Стоять! Стоять! Стоять! — командиры поочередно подхватили сигнал, унося его все дальше по колонне марширующих бойцов.

— Что случилось?

— Впереди гонец.

Из-за бугра во весь опор к ним мчался всадник, весь грязный от дорожной пыли. Он кивнул головой, приветствуя офицеров. Понтий к этому времени успел подъехать к Луцию. Гонец прибыл из лагеря Клементия с донесением о том, что его командир столкнулся с отчаянным сопротивлением восставших и не сможет подойти вовремя на помощь к Луцию. Он подтвердил и полученные ранее разведданные, согласно которым впереди стоит хорошо укрепившееся войско Бартуса. Его воины уже разграбили пару деревень в этих окрестностях, убили чиновника из Рима, ехавшего домой, разбили три гарнизона чуть севернее. Клементий выслал навстречу Луцию отряд отборной конницы, но тот попал в засаду и был полностью уничтожен. Когда гонец закончил доклад, генерал поблагодарил его и отпустил.

— Вот это прекрасная новость, — Понтий сплюнул вниз, цыкнув через зубы вязкой слюной. — И что будем делать дальше? Бартус наверняка окапался и устроил нам засаду!

— Ты же знаешь, я никогда не отступал. Кстати, Понтий, а почему ты здесь?

— В каком смысле?

— В последнее время тебя приходилось упрашивать. Что изменилось в этот раз?

— Что-то ты не по делу говоришь, Луций! — Понтий тронул коня и отъехал к своим солдатам.

— Ну-ну.

Через несколько часов марша в небе появился огромный ворон. Он одиноко кружил над легионерами и громко каркал. Солдаты галльского гарнизона зароптали, усмотрев в этом дурной знак. Луций скривил лицо в улыбке, заслышав такие предрассудки. Но даже Маркус, глядя в небо, нащупывал рукой меч, гладил рукоятку и старался держаться поближе к брату.

— Легион, стой! Принять боевой строй! — скомандовал Луций, всматриваясь в густую чащу леса.

— Что происходит?

— То, что ты хотел. Мы настигли их, там впереди лагерь! Смотри, вон их разведчики, — он указал пальцем вперед.

Маркус видел лишь кусты и заросли. Но вдруг зелень зашевелилась. Невероятно, как Луций смог их заметить? С полсотни воинов прятались в кустарнике.

— Они ждут нас. Так что напасть неожиданно не получится. Избегать боя они тоже не станут: отступать им некуда, они будут сражаться.

— Может, пошлем парламентера? А, брат?

— Боюсь, Маркус, они просто отсекут ему голову. Терять им нечего.

— Тогда что будем делать?

— Исполнять приказ — атаковать! Рабов нужно наказывать. Они должны понимать, что значит противиться воле хозяина.

— Может, все же подождем Клементия? А пока возьмем в осаду их лагерь. Зачем терять людей? Они все равно не дадут открытый бой, а превосходство в численности — уже победа.

— Не будем делить славу! Тем более Клементий все равно не успеет. Хотя даже если бы он и успевал, я бы все равно не стал его ждать! Это будет моя победа! — Луций пришпорил коня и помчался вдоль строя.

— Братья! Марс смотрит на вас! Впереди жалкие рабы! Повстанцы! Мы сражались не раз с таким отребьем! Они соорудили вал, думая, что он сможет остановить Черный легион! За этим ничтожным укреплением вас ждут вино, женщины, дети, золото и слава! Я отдам это поселение вам на три дня, если вы возьмете его до заката солнца! Добудьте мне победу! Мне не нужны пленные — мне нужны колья с их головами, мне не нужны рабы — мне нужна ваша храбрость! Мне нужно, чтобы Клементий не нашел тут ничего, кроме мертвецов и пепелища!

Легион ответил Луцию восторженным гулом, ударами мечей о щиты и одобрительными криками. Маркус смотрел на брата, словно завороженный, беспрекословно подчиняясь его авторитету. Он знал, что солдаты отдадут за генерала жизнь, впрочем, так же, как и он за своих людей. Сейчас Луций был для Маркуса богом, не меньше. Он был богом для всех римских солдат.

— Приведите ко мне их вождя: я хочу посмотреть в глаза твари, которая осмелилась напасть на наших граждан!

— Луций, они вырежут всех!

— А ты думал, слава куется в тавернах за кружкой эля?!

— Но разве война не должна быть честной?

— На войне нет правил! Победителей не судят, ими восхищаются! Хочешь прославиться — держись меня, — Луций выстроил конницу в боевой порядок. — Что бы ни случилось, будь рядом! Понял?

— Понял, — Маркус потуже затянул ремешок шлема на подбородке.

Остальное было как во сне: стоны, крики, смерть. Маркус не заметил, как так произошло, что конницу возглавил Понтий, а они с братом в пешем строю вели вперед пошатнувшуюся когорту центуриона, которого убили варвары.

— Принять защитное кольцо! Куда ты, олух! — генерал схватил молодого солдата и буквально впихнул его обратно в строй. — Встать в круг, вплотную друг к другу! Держать строй! Держать строй, мать вашу!

Разрисованные варвары, не жалея себя, бросались на острые мечи римлян. Они атаковали и атаковали, не боясь смерти и не чувствуя боли.