Империя - [16]

— Слышь, ты! Скотина! Ты что, совсем страх потерял?! — подбежав к Корнелию, проорал Помпей и, схватив его за волосы, задрал ему голову так, чтобы тот видел, с кем будет общаться. — Смотри, тварь, и не смей отворачиваться, когда к тебе обращаются такие люди! Или ты не видишь, кто к тебе подошел?! — крикнул Помпей, посмотрев на Терентия в надежде получить от него знак одобрения. Однако сенатор, встав с корточек, презрительно произнес:

— Пошел вон отсюда!

Помпей растерялся, не поняв, что сделал не так и почему его выгоняют. Но ему оставалось лишь поклониться Терентию и спешно удалиться без лишних слов, злобно взглянув на Корнелия.

— Гай Корнелий Август, посмотри на меня, — спокойно проговорил сенатор. Корнелий поднялся с пола и встал, держась за живот. Лицо его было сильно разбито. Сенатор молча оглядел его, после чего они несколько секунд пристально смотрели друг на друга. Затем Терентий слегка улыбнулся и произнес:

— Я верю тебе. Не волнуйся. Тебя никто не тронет. И тех, с кем ты пришел сюда, тоже. Но ты должен понимать, что после того, что случилось, ты легко отделался, потому что другим так везти, как тебе, не будет. С предателями разговор короткий обычно бывает, как ты знаешь. Я тоже не всесилен, хотя и имею некоторый вес, даже у императора Августа. Ты должен понимать, что я подвергаю очень большой опасности себя и людей, которые хотят знать правду. Правду о том, кто спланировал все это. Вряд ли у Арминия хватило бы мозгов и средств для того, чтобы подготовить такое. Тут требуются огромные ресурсы и хитрость полководца. А я слышал, стоя за дверью, что ты упоминал о Сципионе. Говорят, он гений военного дела и служит одному очень влиятельному и очень хитрому человеку. Но сомневаюсь, что Сципион отправился в Германию по собственной воле. Расскажи мне все, что ты знаешь, а я помогу тебе и твоим друзьям выбраться отсюда. Но большего я дать тебе не смогу.

— Почему я должен тебе верить? — тихо спросил Корнелий.

— Потому, что я верю тебе и Силан верит тебе. Да и выбор у тебя не большой. Как я понял, Помпей очень хочет остаться с тобой наедине. Или, быть может, мне уйти? Как ты думаешь, сколько ты проживешь, если я не помогу тебе? Я знаю, у тебя есть семья, и ты видел их в последний раз больше года назад. Думай, центурион, думай. Выбор за тобой, — с легкой иронией в голосе проговорил Терентий.

— Я гляжу, тут все умеют убеждать.

Когда Корнелий со своими друзьями вышли на волю, они практически всю дорогу молчали. Кристиан и Ливерий переглядывались между собой, но потом не выдержали и практически в один голос произнесли:

— Почему?

— Что почему? — держа окровавленный лоскут ткани у лица, спросил Корнелий.

— Почему они считают нас трусами и предателями?

— Потому что так кое-кому выгодно. Не знаю, кому точно, но дело пахнет большими деньгами и влиятельными личностями! — рявкнул в ответ Корнелий, все сильнее прижимая тряпку к разбитому лицу. — Мы дерьмо, парни, вот и все! Сдохли бы там, и все было бы нормально. Но жизнь, сука, коварная. Слава богам, что у таких сильных мира сего, как сенатор Терентий и как этот, как его… Марк!… свои распри. Только поэтому мы сейчас с вами и наслаждаемся жизнью. Откуда только они так быстро все узнают?! Хотя все хорошо, что хорошо кончается. Не очутись я там и не услышь тот разговор, давно бы болтались на воротах лагеря.

И опять среди трех идущих по городу людей воцарилось молчание. Каждый из них думал о чем-то своем, но в одном их мысли сходились: той жизни, которая была у них прежде, больше не будет. Они не обращали внимания даже на косые взгляды презрения со стороны горожан, которым напели про них то, что кому-то было выгодно.

— Надо посетить дом Аврелия и сообщить известие его жене. Хуже уже не будет, — проговорил Корнелий без всяких эмоций.

Кристиан и Ливерий лишь молча кивнули в знак одобрения.

Всю дорогу они шли и думали о том, что же теперь будет с ними и как сказать жене приятеля о его гибели, принести ей страшную весть о том, что теперь она может рассчитывать лишь на себя. Подойдя к ее дому, они какое-то время стояли напротив, не решаясь приблизиться к двери и постучаться. Они смотрели друг на друга, и в их глазах читалась неловкость из-за чувства вины за то, что Аврелий не стоит сейчас рядом с ними. Но больше всего Корнелия терзало чувство той беспомощности, охватившее его в момент сражения рядом с бесстрашным другом и прекрасным солдатом, которого он не смог прикрыть. На него вновь нахлынуло откуда-то изнутри осознание того, что уже ничего не поправить, и горло в момент пересохло так, что он закашлялся и тяжело вздохнул.

Пока они стояли в нерешительности около дома, к ним со спины подошла молодая женщина с маленьким ребенком. Малыш крепко сжимал руку матери, стараясь поспеть за ее быстрым шагом. Увидев пришедших, она замерла и долго смотрела на них. Ее глаза словно остекленели из-за наполнивших их горьких слез, а ноги ослабели и стали ватными. Присев на скамейку, она дрожащей рукой прикрыла рот и негромко всхлипнула. Все трое обернулись.

— Сам скажешь или мне? — тихо, еле слышно проговорил Ливерий.