Империя - [135]

— Чего встал, раб?! Работай, скотина! А то еще получишь, падаль!

* * *

Марк, улыбаясь и приветствуя коллег, неспешным шагом спускался по ступеням сената. Повсюду продолжались обсуждения недавнего заседания, и споры вокруг затронутых на нем вопросов все еще не утихали. Тут и там сенаторы пререкались, ссорились, а некоторые даже хватали друг друга за грудки, пытаясь навязать оппоненту свою, как им казалось, единственно правильную, точку зрения. Выйдя на улицу, Марк Нерон еще раз остановился, чтобы переброситься парой фраз с кем-то из знакомых, снова мило улыбнулся, в знак уважения склонил голову и, попрощавшись, вышел в небольшой сквер, где его ожидал Сципион.

— Все прошло удачно, милорд? — с каменным выражением лица обратился он к Марку.

— Более чем. Все идет именно так, как надо. Я убедил императора, а вместе с ним и большинство этих ничтожных людишек, продолжать кампанию в Германии, несмотря на осеннюю распутицу. Нельзя давать Луцию передышку: он должен постоянно пребывать в состоянии ненависти к этому миру. Остановить поход на зимнее время — непозволительный риск.

— Я вижу, сенат кипит от негодования…

— Что нам сенат, Абигор? Теперь они могут спорить, сколько угодно. Тиберий не счел нужным вмешиваться и с молчаливым согласием поддержал мой план. Я выступил с похвальной речью перед сенатом, который постановил оказать Германику всяческие почести в случае его победы над варварами, включая триумф по возвращении в столицу. Многие, конечно, не поддержали меня. Ну, что же, всегда находятся люди, которые достаточно умны, чтобы сомневаться в моей искренности.

— Для чего мы играем с ними, господин? Почему попросту не заставить их сделать то, что нам надо?

— Правила, Абигор. Они установлены не нами, и не нам их нарушать.

— Правила были установлены для высших существ.

— Кто же знал, что Он приравняет эту скотину к себе подобным? Теперь приходится изловчаться и придумывать разные лазейки — ведь на то они и правила, чтобы их обходить. Скоро, Абигор, совсем скоро, нам не придется находиться среди них, чтобы управлять ими, — загадочно посмотрел на своего слугу Марк. — Ты ведь знаешь, в каком сейчас положении Луций?

— Конечно, повелитель. Отряд германцев возглавляет Ульрих. Под его началом около полутора тысяч человек. Я дал нашему мальчику время на то, чтобы хорошенько укрепиться. Но они не выстоят, повелитель, даже с центурией Александра. У них нет шансов. Если германцы и попадут в ловушку, которую приготовил Ромул, все равно их слишком много, — четко, по-солдатски лаконично доложил Сципион.

— Выстоят. Еще как выстоят. И новых впечатлений у них будет немало. Пора нашему парню привыкать к вкусу победы и крови. Возьми Аверу, и отправляйтесь с ним туда. Мне нужно, чтобы там состоялась бойня, про которую и через века будут рассказывать с дрожью в голосе, восхищенно отзываясь о тех, кто в ней участвовал и победил. Понял меня, Абигор? — Сципион почтительно склонил голову и уже собирался уйти, но неожиданно снова остановился, словно догадавшись о новом приказе. Марк, не поворачиваясь к нему, тут же добавил: — Ратибор ищет Ульриха. Он жаждет мести за своего отца. И он нам пока нужен, а Ульрих — нет. Вот и пускай русич бежит за ветром, пока ветер не обратит на него внимание. И да, прошу тебя, Абигор: без самодеятельности. Я не хочу вновь увидеть на своем пороге Михаила с проповедями о любви к людям и сетованиями на то, какое я ужасное существо.

— Слушаюсь, повелитель, — произнес Сципион и растворился в толпе.

* * *

Луций еще долго смотрел в след Ратибору, который спешно и тихо скрылся в чаще леса. Затем он отдал несколько приказов, лично обошел часовых и отправился в свою землянку, попросив друзей зайти к нему по окончании работ. При входе в жилище он взял лампаду, которую для него любезно разжег один из солдат, спустился вниз и чуть не ахнул от удивления: его ждал Сципион. Луций обрадовался, хотел обнять наставника, но тот жестом показал, чтобы юноша не шумел и присел рядом.

— Не стоит никому знать о том, что я здесь, — спокойно произнес гость.

Странный, завораживающий свет тусклого огонька еле освещал комнату, отчего тень Сципиона казалась огромной и страшной, а его глаза как будто не имели зрачков и напоминали бездонные черные озера, в которых зловеще отражался огонь светильника. Но Луций не замечал этого. Он был искренне рад увидеть здесь того, кто обучал их сражаться и поддерживал столь долгое время, того, кто был близок к Марку, которого так не хватало юноше в эти дни.

— Как ты пробрался сюда незамеченным? — шепотом спросил гостя юный центурион. — Ведь я расставил людей так, как ты нас учил: тут и мышь не проскользнет, не то что человек.

— Вот именно, это я обучал вас. И я еще в достаточно хорошей форме, чтобы суметь проскользнуть туда, куда мне нужно, — улыбнулся Сципион.

— Да, вижу. Ну, что там в Риме? Как Марк? Есть новости? Какими судьбами к нам? Неужели чтобы помочь?

— Все хорошо. А что касается помощи, то тут извини: я не смогу принять участие в мясорубке, на которую вас обрек этот идиот Клементий. У меня послание к Германику от Цезаря, и я должен его доставить. А заодно и рассказать ему о том, что вам тут придется сдерживать превосходящие силы противника всего лишь одной центурией. Мне нужно вовремя успеть к нему, чтобы он выслал к вам подкрепление, пока не стало поздно.