Империя. Настоящее и будущее. Книга 3 - [33]

Когда Сталин пытался создать собственную Империю, партийная олигархия выступила против. Хрущев выдвинулся благодаря опоре на эту олигархическую номенклатуру. Он передал ей столько полномочий, сколько она желала получить. Приступив к разработке новой контитуции, которая должна была лишить КПСС надгосударственной власти, а его, первого секретаря, сделать президентом, Хрущев сам стал угрозой для партноменклатурной олигархии. Целью ее существования стали комфорт и потребление. Хрущев обещал, что к 1980 году «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Для номенклатуры этот коммунизм уже наступил.

Хрущевская эпоха была временем масштабного реванша Ханаана, изрядно потесненного возрождением имперского начала в военные и послевоенные годы. Этот реванш выразился прежде всего в масштабных гонениях на Православную Церковь, в новой волне атеистической пропаганды, ориентированной на образованную молодежь. Ценности этой молодежи, несмотря на формальную лояльность коммунистической идеологии, сдвигались в сторону ханаанского гедонизма, атеизма, потребительства и западничества. Не случайно в позднейшую эпоху слово «шестидесятник» начало обозначать восторженного антипатриота-западника, маскирующегося под коммуниста.

Но Ханаан брал реванш не только в области идеологии. Посредством разного рода внешнеполитических провокаций СССР втягивался в реальную глобализацию. В экономике произошел отказ от установки на имперскую автаркию и начала возрастать зависимость от интеграции в западный рынок. В демографии закладывались предпосылки будущей депопуляции русского на рода.

Брежнев

Мотором заговора против Хрущева была так называемая группа комсомольцев, молодое поколение партийных функционеров, выдвинутых еще Сталиным. Их лидером являлся Александр Шелепин, занимавший при Хрущеве должность руководителя Комитета госбезопасности, а с 1962 года возглавивший еще более влиятельный Комитет партийно-государственного контроля ЦК КПСС. Программа «комсомольцев» состояла в политической реабилитации Сталина, примирении с Китаем и воссоздании мировой социалистической системы, противостоящей капиталистической. Они делали ставку на героический советский патриотизм, связанный с памятью о Великой Отечественной войне. У части «шелепинцев» советский патриотизм сочетался с русским, что выражалось в покровительстве так называемой русской партии – неформальному национальному движению в рядах советской интеллигенции.

Однако для осуществления переворота аппаратного веса у «комсомольцев» было недостаточно. В этих условиях они сумели заручиться поддержкой со стороны «старших товарищей» в лице Леонида Брежнева, несколько лет бывшего формальным главой СССР, многолетнего капитана советской экономики Алексея Косыгина (последнего выжившего члена ждановской группировки) и главного идеолога КПСС, после смерти Куусинена, Михаила Суслова. Эти трое представляли то поколение руководителей, которое, по мысли Сталина, должно было прийти ему на смену, однако их восхождение к власти было прервано переворотами Берии и Хрущева.

Брежнев рассматривался «комсомольцами» как временная фигура, которую должен был сменить Шелепин. Однако опытный партаппаратчик Брежнев гораздо более устраивал партийную номенклатуру, чем беспокойный контролер Шелепин. Мобилизационный проект последнего был отвергнут, а опасный для чиновников госконтроль упразднен. Свернут был и курс на ресталинизацию и примирение с Китаем. К 1967 году шелепинская группа потерпела политическое поражение и была оттеснена на третьестепенные позиции.

Советская власть приобрела форму олигархии, во главе которой стояли генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев, председатель Совета министров Алексей Косыгин и формальный глава государства Председатель Президиума Верховного Совета Николай Подгорный (в 1977 году Брежнев занял и этот пост). Большим весом также обладали ставший серым кардиналом Михаил Суслов, министр иностранных дел Андрей Громыко, министр обороны маршал Андрей Гречко (в 1976 году его сменил глава советского ВПК Дмитрий Устинов) и председатель КГБ Юрий Андропов. Это был золотой век партноменклатуры, представители которой наслаждались абсолютной полнотой власти. Вертикальная мобильность сменилась горизонтальной, в чем, по мнению историка А. Фурсова, и заключалась сущность застоя: чиновников перемещали с должности на должность, но редко кого лишали номенклатурного статуса, а тем более подвергали более серьезным репрессиям.

Леонид Ильич Брежнев (1964–1982)

© Яков Халип / РИА Новости

Брежнев и Косыгин образовали правящий тандем, лидерство и вся реальная власть в котором постепенно перетекали в руки Брежнева. Оба советских лидера были совершенно согласны в том, что приоритетная задача советской экономики состоит в неуклонном повышении уровня жизни граждан. В этом они были наследниками послевоенных идей Жданова и Вознесенского. Из принудительно эксплуатируемого режимом «строителя социализма» советский человек должен был стать его выгодополучателем. «Общее благо создается счастьем каждого»[79], – именно такую фразу писателя Альбера Камю однажды выписал генсек в свою записную книжку. В то время как шелепинцы предлагали развивать СССР через мобилизацию и конфронтацию с Западом, Брежнев и Косыгин, несмотря на взаимное соперничество, делали ставку на улучшение жизни советских людей через экономическую и политическую интеграцию с Западом на почетных условиях.