Империя, которую мы потеряли. Книга 2 - [55]

Новым изменениям помешала Февральская революция.

Подводя итог: Четвертая Государственная Дума изначально была недееспособной — но причина кроется не в самих депутатах. Причина в том, что общество (по крайней мере, образованное) было левым, даже крайне левым — а Государь был правым, даже крайне правым. При этом — далеко не факт, что в случае всеобщих и прямых выборов маятник качнулся бы левее — не исключено, что он наоборот качнулся бы правее, потому, что левизна была признаком русского европейца начала 20 века, «страдальца за народ». Сама необходимость регулярно проходить через выборы — заставляла депутатов раз за разом нарушать негласные договоренности и «предавать власть» так как иначе они не были бы избраны. Возможность же в любой момент распустить Думу не ослабляло, а увеличивало ее оппозиционность, поскольку каждый депутат вынужден был постоянно думать о перевыборах.

Корень проблемы — крылся в изначальной левизне общества, в желании левого проекта, усвоенном за несколько десятков лет работы интеллигенции. И не факт, что данное Государем ответственное министерство решило бы проблему — оно не смогло бы проводить левую политику, а значит было обречено на дискредитацию в глазах общества и нелегитимность.

4.11. Итоги русской публичной политики в России

Хоть и с опозданием, но предлагаю подвести некие… так сказать, итоги первой попытки создать в России пространство публичной политики.

Когда изучаешь политику и политиков того периода — разумеется с учетом того послезнания, которое у нас есть (а каков смысл делать вид что его нет?) — не оставляет ощущение некоей… злокачественности, что ли, русской публичной политики. Политики того времени делились на несколько больших групп.

1. Религиозные манипуляторы — их безусловный глава Победоносцев. Вообще, определение Победоносцева как мракобеса неверно в корне, во многом он опережал свое время. Победоносцев — это наш несостоявшийся аятолла Хомейни. Он видел проблемы общества, видел слом старого социума, видел, что старая мораль уже не работает, что «симфонии общества и власти» нет в помине. И он предлагал перебить марксизм, которым увлекалась интеллигенция — религиозным ражем, нагнетанием национальной и религиозной ненависти и на этом — строить новое общество и государство. Победоносцев предлагал создать ни много ни мало — православный Талибан. И я бы не сказал, что планы Победоносцева были утопией — шансы были. С одной стороны — таки называемые «охотнорядские» — городские деклассированные элементы, которые позже вошли в Черную сотню (а могли бы стать и стражами православной революции). С другой стороны — мощнейшие возможности Русской православной церкви того времени с ее монастырями, богатством и повсеместным присутствием. Победоносцеву немногого не хватило. Первого — разработанности теоретической базы: православие все же не предоставляет такой возможности контроля всех сторон жизни общества, как Коран и хадисы, Новый завет это все же не Коран, а старый — православие не использовало. Второе — Победоносцев не смог теоретически дойти до того, до чего дошел Хомейни — дать крестьянам землю, опираясь в качестве обоснования этого не на учение Маркса, а на религию. Хомейни смог победить во многом потому что совместил религию, ненависть к иностранцам и передел собственности, основанный на религиозной догматике, перехватил повестку дня иранских коммунистов (которых потом со звериной жестокостью уничтожил). Он (Хомейни) тоже ведь обещал крестьянам землю. Правда, получилось так что теперь главный собственник земли в Иране — муллы и Корпус стражей исламской революции. И третье — Победоносцеву помешал конфликт между высшим клиром РПЦ и государством, конфликт, основанный на желании клира «освободиться», самим выбирать себе патриарха (и естественно самим контролировать денежные потоки). Клирики — на тот момент просто не восприняли идею захвата власти в стране, им важен был захват власти в церкви, и Победоносцев, глава Синода — представлялся им врагом. Ну и четвертое — Победоносцеву не хватило личных качеств лидера — он все же был осторожен и потрясаюше нехаризматичен.

Но если бы Победоносцев и РПЦ додумались публично осудить богатство и призвать богатых поделиться землей с бедными — произошло бы страшное. А у Ленина не было бы никаких шансов, что бы он не говорил — потому что православие было органически укоренено, а то что говорил Ленин было городским, чужим и непонятным. Его бы точно так же рано или поздно арестовали бы и запытали до смерти.

Насколько к Победоносцеву прислушивался Государь? Как сказать. Думаю, намного меньше чем того хотел Победоносцев — политической власти он не получил. Но намного больше чем следовало, что видимо было следствием растерянности от происходящих в стране процессов и непониманием того, чем и как можно остановить марксизм, есть ли ему альтернатива.

Но — и я прошу это отметить — Победоносцев одним из первых в мире подошел к осознанию возможности создания агрессивно-популистской теократической диктатуры, основанной на современных принципах манипулирования и политически укорененной. Намного раньше, чем Хасан аль-Банна или аятолла Хомейни или Осама бен Ладен. И если кто-то говорит что диктатура большевиков это самое страшное, что могло произойти — полагаю, что нет. Могло быть еще страшнее.