Империя, которую мы потеряли. Книга 2 - [54]

В то же время — на волне военных трудностей — общество быстро радикализовывалось и озлоблялось. 1916 год — это первый год, когда началась вполне ощутимая инфляция. Резко увеличилось число забастовок. На этом фоне — думские деятели начали конкурировать за избирателя, Прогрессивный блок фактически распался. Октябристы и прогрессисты — пытались овладеть рабочим движением через рабочую секцию ЦВПК которую они контролировали. У кадетов — таких возможностей не было.

Именно поэтому, начиная где-то с середины 1916 года — две конкурирующие партии, прогрессисты (вместе с частью октябристов) и кадеты — взяли курс на создание или восстановление радикально-оппозиционного образа в глазах всей страны с целью предстать одновременно невиновными в нынешних трудностях и достойными выводить страну из кризиса. В ноябре 1916 года Милюков, в попытке перехватить инициативу у прогрессистов — произносит свою речь про глупость или измену, тезисы для которой он берет из заграничной бульварной прессы.

Видя происходящее, правые снова откалываются от большинства. Ситуация в Думе возвращается примерно к тому же, какой она была в начале — отсутствие большинства, крайняя оппозиционность и дрязги. Более того, в этот раз — дискредитирована и часть Государственного совета — верхней палаты русской парламентской модели, и вовлечена в происходящее в нижней палате она была по инициативе самой власти в попытке создать «сквозное» проправительственное большинство. На этом фоне — Николай II затевает чистку Госсовета, и снова встает вопрос о принципиальной невозможности работы с Думой в текущем формате. Ситуация с развалом проправительственного большинства раз за разом — воспринимается как предательство в условиях войны. Хотя этот развал — запрограммирован самими выборами и необходимостью быть оппозиционными, чтоб быть избранными. Кстати, тупиковость ситуации понимает не только Николай II — председатель Думы Родзянко в 1916 году в Харькове на съезде промышленников откровенно говорит о том, что разборки финансово-промышленных групп, непрекращающиеся рейдерские атаки — дезорганизовали тыл и парализовали нормальное снабжение армии. Дума здесь — прямо используется рейдерами как политическое прикрытие — об этом Родзянко не сказал, но это так.

Новое правительство А.Ф. Трепова было сразу же подвергнуто обструкции, а бывший товарищ председателя Государственной Думы Протопопов, согласившись занять пост министра МВД стал одним из самых ненавидимых людей в России. По крайней мере в обществе уж точно.

В этих условиях — Николай II начал искать контуры новой системы власти вместе с правыми депутатами.

Было три записки.

— Записка депутата Митроцкого от имени «Русских кругов Киева»

— Записка сенатора Римского— Корсакова

— Записка Говорухо-Отрока

Кратко эти записки предлагали

— твердую, жесткую позицию правительства по отношению к Думе и общественным организациям, чтобы поставить их «на место», но не ликвидировать

— формирование проправительственного большинства

— формирование объединенного правого правительства.

Государь, судя по всему, принял для себя некую новую программу, которая была в общем продолжением его мыслей от 1913–1914 года, когда правительство столкнулось с фактически недееспособной Думой. Ключевым моментом — было обеспечение прохождения через Думу законопроектов, повышение ее КПД. Для этого предлагалось отменить положение, согласно которому законопроект принятый Думой, возвращенный с поправками Госсоветом, но отвергнутый Думой в итоге уничтожается — по новым правилам предполагалось, что он идет на стол Государю и Государь решает его судьбу. Кроме того, предполагалась возможность представления Государю нескольких вариантов одного и того же закона от разных думских фракций и групп и выбор одного из них — таким образом, Дума становилась законосовещательным органом вместо законодательного.

И.В. Лукоянов

В начале февраля П.Н. Балашев несколько раз встречался с премьером Н.Д. Голицыным, имел также продолжительный (с 9 часов вечера до 3 ночи) разговор с А.Д. Протопоповым. 10 февраля 1917 г. П.Н. Балашев рассказал о своих встречах членам фракции в неофициальной обстановке у себя дома. Оба собеседника П.Н. Балашева безосновательно, по мнению лидера фракции, рассчитывали на то, что они вступят в рабочий диалог с Думой. Премьер выразил уверенность, что палата «против него ничего не имеет», а А.Д. Протопопов, в отличие от главы правительства, был готов предложить Думе программу законодательной работы для усиления средств земства и расширения его полномочий, а также обеспечения духовенства.

Тот день, 10 февраля 1917 г., был, по-видимому, решающим для планируемых во власти переменах. В канун открытия сессии Государственной думы (14 февраля) Николай II вместе с супругой выдержали сильную атаку сторонников «правительства доверия» (сначала великий князь Александр Михайлович с 13.50, затем М.В. Родзянко с 16.20), до этого был премьер Н.Д. Голицын (с 10 до 11.15), который, вероятно, предлагал роспуск Думы в случае повторения «штурма власти», а после чая вместе с великим князем Михаилом Александровичем (сторонником М.В. Родзянко) был еще и обстоятельный разговор с председателем Государственного совета И.Г. Щегловитовым (с 18 до 20 часов). Как известно, наибольшие шансы повлиять на принятое решение в случае с Николаем II имел последний собеседник, который относился к наиболее правым и твердым из всех, с кем разговаривали в тот день. Вероятно, царь принял окончательное решение о повороте направо: без ответственного министерства, Думу пока не распускать, если не станет «зарываться», наконец, формирование правой триады из правительства, Государственного совета и правых в Думе.