Империя, которую мы потеряли. Книга 2 - [48]

Трагедию Первой и Второй Думы (третья и четвертая была итогом осмысления властью ошибок, но осмысления ложного) — лучше всего понимается через судьбу Петра Струве, русского философа и либерала. У меня есть отдельная статья про Струве, здесь я немного займусь самоцитированием…

…

Трагедия первой, а за ней и второй Думы происходит у Петра Струве на глазах. Когда распускают первую Думу — он оказывается лидером той группы, которая отказывается осудить действия правительства, но лишь по формальному основанию — потому что все было сделано по закону. В отличие от многих — Струве видит причину роспуска не только в злонамеренности царя и Столыпина — но и в агрессивной непримиримости коллег-депутатов, против которой он борется. Он — один из тех немногих, кто считает конституционный акт 1905 года достаточно хорошей площадкой для того чтобы и добросовестно сотрудничать с правительством и добиваться новых прав для парламента и для народа в целом. Вторая Дума — просуществует еще меньше первой, и в борьбе за ее сохранение — Струве сделает шаг, который приведет его к разрыву с кадетами.

Первый шаг в сторону от партии он сделал, когда была распущена Первая дума. Как известно, тогда около двухсот депутатов поехали в Выборг и оттуда опубликовали воззвание сопротивляться правительству— оно стало известно как «Выборгское воззвание». Струве был против потому что Дума была распущена без нарушения закона. Как известно, кадеты смело шли на конфронтацию надеясь, что роспуск Думы вызовет восстание. Но восстания не произошло — и это стало жестоким уроком.

03 августа 1906 года состоялось заседание кадетского ЦК, на котором в партии наметился раскол. Часть членов партии настаивали на переходе на нелегальное положение. Другие, и в том числе Струве считали что само воззвание является ошибкой и надо готовиться к новым выборам: «партия на условиях выборгского постановления существовать не может».

Вопрос о «Выборгском воззвании» крайне обострил противостояние между левыми и правыми крыльями в партии. Ходили слухи в расколе в партии — левое крыло могло объединиться с РСДРП, правое с октябристами. Струве был категорически против революционных жестов о партии, он настаивал на том что кадеты должны быть либеральной, демократической и социалистической партией, но не радикальной. Задача партии должна была быть в том чтобы своей политической деятельностью способствовать появлению в России «общественно ответственного гражданина». На IV съезде партии в Хельсинки он заявил: «Чем больше мы ударимся в революционизм, тем дальше будем отброшены в сторону реакции». Зал взорвался аплодисментами.

…

Во вторую Думу Струве пришел уже как депутат. На этом посту он ратовал за тесное сотрудничество парламента с правительством и занятие конструктивной позиции, нацеленной на постепенное расширение его полномочий. Работал в комиссиях по бюджету и по трудовому законодательству. На первом же бюджете — он схлестнулся с левыми партиями, когда те потребовали отвергнуть бюджет без утверждения. Струве сделал все чтобы кадеты не участвовали в антибюджетной коалиции — и заслужил титул «предателя народа».

…

Струве видел проблему Думы в отсутствии конструктивного большинства. Он пытался агитировать собственную партию за альянс с октябристами — но получил отказ. Но при этом — он привлек внимание Столыпина, которому тоже нужно было большинство в Думе. И Столыпин именно в это время получил отказ Милюкова заявить о том что партия кадетов осуждает политические убийства.

Струве и Челноков, еще один правый кадет — наладили тайный канал связи со Столыпиным, не раз встречались с ним по ночам, обсуждая совместную работу над некоторыми законопроектами. При этом, кадеты боялись левых нападок, а Столыпин — правых и потому встречи эти они держали в тайне.

01 июня 1907 года Столыпин пришел в Думу сообщил о том, что полиция раскрыла заговор, в который вовлечено несколько депутатов социал-демократической фракции, и он просит согласия Думы на лишение этих депутатов парламентского иммунитета. Кадеты — на своем заседании решили просьбу отвергнуть (Струве предлагал потребовать от обвиненных депутатов сложить полномочия добровольно и предстать перед судом).

Четверо депутатов, в том числе и Струве — поехали в Елагин дворец, к премьеру. Разговор кончился в общем то ничем и Дума была распущена. Надо сказать, что эта история с СД-депутатами была провокацией Столыпина — но провокацией трагической. Он знал что уже разработан новый закон о выборах, из Зимнего дворца на Столыпина давили, требуя распустить Думу. С другой стороны — несмотря на разговоры, депутаты пока не сделали ни шагу навстречу правительству.

В этих условиях — Столыпин не мог да и не хотел тратиться чтобы защитить их.

Но эта история имела последствия — левацкая газета Русь опубликовала статью о ночном визите в Елагин дворец, причем в ней активно намекалось, что депутаты пытались выторговать спасение Думы. А это в то время считалось «бесчестным», ведь Дума вела войну. Появились карикатуры. Грянул скандал.

Эта история окончательно повесила на Струве ярлык предателя — и одновременно привела его в ярость. Он понял что ни в его партии ни в стране нет никого, кто бы занимался построением в стране конституционного порядка. Он понял, что страна встала на путь, ведущий к новому социальному взрыву.