Империя из песка - [35]

Темноволосый, наклонившись, пробегает пальцами по нижней части тотема. И тотчас на резной поверхности возникает тонкая голубая флуоресцентная полоска, похожая на лазерный луч из храма.

– Отлично, – произносит блондин, когда изображение показывается полностью. Он доволен и ничуть не удивлен. Мускулистые руки покрыты татуировками – яркой россыпью гавайских цветов и папоротников.

– Это что, карта острова? – шепчет Хоуп.

Татуированный бросает взгляд в нашу сторону – без откровенной неприязни, но мне сразу делается неуютно. Может, дело в его глазах, внимательно поблескивающих из-под нахмуренных бровей. Лезть на рожон и что-то выяснять вдруг начинает казаться мне худшей идеей в мире.

Алекса коротко втягивает воздух, и, прежде чем я успеваю ее остановить, шагает из тени на залитый лунным светом песок.

– Выключай! – командует татуированный. – У нас гости.

Стараюсь запомнить, каких мест темноволосый касается пальцами, чтобы позже, когда мы останемся одни, сделать то же самое и узнать, что кроется в тотеме.

Парень нажимает на самую нижнюю точку в левом углу. Голубой свет гаснет.

– Скай Кассоуэри? – Алекса приближается к блондину. Цветы на его татуировках приходят в движение – он напрягает мышцы. – Это ты или у меня снова галлюцинации?

Его взгляд смягчается. Но не настолько, чтобы я ослабила хватку: я продолжаю крепко сжимать свое копье.

– Алекса Пирс, – произносит он, не пытаясь двинуться навстречу. Вызывающий наклон головы и застывшая на губах усмешка говорят о том, что он не испытывает особого восторга от неожиданной встречи. – Это ты или я опять вернулся в кошмар, который оставил на континенте?

Алекса сухо смеется:

– И я рада тебе, Скай Кассоуэри.

Она отбрасывает волосы за плечо, пытаясь казаться собранной, невозмутимой – и не встревоженной его холодностью. Спутники Касса принимают ее игру за чистую монету. А я замечаю, как напряжены ее сжатые кулаки. Худшие страхи Алексы превращаются в реальность.

– Это, что ли, твоя Волчица, Касс?

Брюнет подходит ближе, окидывает ее изучающим взглядом. Как будто света луны, звезд и костра достаточно, чтобы увидеть ее насквозь.

Вонзаю копье в песок и провожу между нашими компаниями линию:

– Стой здесь!

Какой-то он чересчур нахальный.

Но надо отдать ему должное: он вскидывает руки, мол, сдается, даже не пытаясь пересечь границу.

– Без проблем, – усмехается он. – Мы плохо ладим с Волками.

«Мы вообще-то не все из Стаи», – хочу сказать я, но решаю промолчать. Если это удержало его, то ладно, побудем Волками.

Забавно. Он – единственный, кто ничуть не боится того, что может вытворить Волк.

– Они безобидны, ребята, – заявляет рыжий, забрасывая на плечо рюкзак и направляясь в противоположную сторону. – Но это не значит, что стоит терять бдительность.

Финнли, своим безмолвным присутствием напоминающая каменный тотем, следует за ним.

– Простите, – заговаривает Хоуп, – но, может, кто-нибудь объяснит, что тут творится?

Темноволосый парень косится на Хоуп. О песчаный берег ударяется волна, затем вторая, третья.

– Нет, – отвечает он.

И идет прочь.

32

– Эй! Финнли!

Хоуп бросается за линию, вперед – мы не успеваем ее остановить, – но Касс, тот самый Касс, о котором рассказывала Алекса, преграждает ей путь. Ему не приходится до нее дотрагиваться. Достаточно одного взгляда, подобного силовому щиту.

– Ты не представляешь, с кем имеешь дело, – бурчит Касс. – Я не могу тебя к ней подпустить.

Рядом с Хоуп встает разъяренная, бушующая Алекса:

– Не припомню, чтобы у тебя спрашивали разрешения!

– Алекса, ты же Волк. – Касс с издевкой отвешивает ей поклон. – Не думал, что тебе известно такое выражение.

– Ах, в самое сердце! – беспечно восклицает Алекса, как будто легкомысленный тон способен залатать нанесенную рану.

– Касс.

Темноволосый кладет ладонь на его локоть, и следующий обмен репликами происходит на языке, в котором я не сильна, – безмолвном и заполненном прищуренными, стальными взорами.

– Хватит! – подает голос темноволосый и обращается ко мне – стоящей позади всех, позади линии на песке: – У тебя есть минута. Но если что-то пойдет не так, не говори, что мы не предупреждали.

Он задерживает на мне взгляд ровно настолько, сколько мне нужно, чтобы переварить его слова. Но настроены парни серьезно: они и впрямь считают, что Финнли опасна. Финнли! Та, что помогла нам приплыть на остров, разводила костер в нашем маленьком лагере… и дружила с Хоуп – самой мягкой из всех, с кем я сталкивалась на протяжении многих лет.

Впрочем, прежде чем таинственно исчезнуть, Финнли не удосужилась посвятить Хоуп в свои планы. Может, я в ней ошибалась. И не только я. Мне стоило больше доверять чутью, внимательнее прислушиваться к шепоту и колкостям Финнли.

Рыжий передает Финнли фонарь. Она принимает его отмеченной чернилами рукой, и буквы Ф-И-Н-Н-Л-И на мизинце подтверждают, что перед нами – та же самая девчонка, с которой мы сюда приплыли. Не близнец, не клон.

Но…

Есть в ней что-то подозрительное, и дело не только в прическе. Но в чем еще, я никак не пойму, даже когда останавливаюсь рядом с Хоуп и Алексой – в нескольких футах от Финнли.

– Где ты пропадала? – Голос Хоуп как радуга: смесь из семи разных, но неделимых эмоций. – Мы повсюду тебя искали! Мы в джунглях провели двое суток! Я ела кузнечиков, Финн! А ты ведь в курсе, что я ненавижу насекомых. Почему ты сбежала?